Слово о малой родине Ершова
в эксклюзивном самиздате сказал земляк сказочника Григорий Карпов
Родное село Безруково, город Ишим Петр Ершов любил и частенько навещал, будучи инспектором училищ Западно-Сибирской губернии. Сам факт появления на свет этого человека (с ростом его известности и мировой славы) стал настоящей культурной революцией в умах земляков. Кстати, многие жители Безруково-Ершово занялись серьезной краеведческой работой. Ее цель – запечатлеть не только современную жизнь этого местечка, но и восстановить родословные древа. Надеюсь, не перевелись еще на Руси меценаты-патриоты! Вдруг отыщутся да и приведут в лучший вид родной писателю уголок Сибири, навсегда вписав свои имена в дело сохранения культурно-исторического наследия страны.
Совсем недавно местные исследователи поделились очередным «трофеем». Они отыскали эксклюзивный самиздат, набранный на печатной машинке: «Родина Петра Ершова. Деревня Безруково». Автор Григорий Карпов не из филологической братии (тем его труд еще более уникален!). Повествование не отличается особой стройностью, а тем паче жанровой последовательностью.
Текст «пляшет» от литературного анализа ершовских произведений до очеркового описания сельской местности. Но с раритетом все же любопытно ознакомиться! Об авторе известно немногое, даже его портрета у местных жителей не нашлось. О себе он рассказал: «...был третьим сыном, родился в 1917 году, в армии не служил по инвалидности». Основной трудовой стаж зарабатывал в должности колхозного счетовода и главбуха. Корни Григория в «ершовскую землю» крепко вросли (сумел исследовать их до 1835 года). И крона древа приличная! У его отца с матерью было пятеро сыновей и дочь. Четверо братьев воевали. Двое, Иван и Василий, погибли...
Преданья старины глубокой
Григорий Карпов убедительно изложил историю первичного названия поселения: не Безруково, а Комылевка. Оно состояло из двадцати дворов чалдонов – переселенцев с Дона, облюбовавших прибрежную территорию реки для постоянного места жительства.
В 1733 году в километре от деревни построили большак, и селяне начали осваивать ближний лес, окаймленный равнинными полями. За десять лет новое поселение, получившее имя от фамилии казачьего есаула Безруковского, прилично разрослось. В подтверждение автор исследования приводит факт, имевший место в 1743 году, когда в один из набегов «кочевники в страдное время увели в плен 22 жителя деревни Безруково да из деревни Удаловой 4 человека и 80 лошадей».
Далее он сопоставляет реалии с ершовской сказкой «Конек-Горбунок»: мол, в ней наглядно отражена любовь донских казаков к лошадям. Причудливые языковые аналогии и диалектные толкования тоже имеют место. К примеру, «Ершов часто упоминает слово «окиян». Это ведь не просто искаженное слово «океан», убеждает автор труда. «Этим словом жители нашей деревни выражали восхищение плодородными нивами, в особенности после голодного года. Этим же словом назывались лесные поляны и другие долины, радующие крестьянский глаз...»
В сказке Ершов использовал поверья своих односельчан, доказывал земляк писателя. «В нашей деревне бытовало такое поверье: если увидишь во сне перо птицы, то считай, что твои намерения грядущего дня окончатся пустым делом (или попадешь впросак)». Вспомним, что Конек-Горбунок говорит Ивану:
Помнишь, ехав в град-столицу,
Ты нашел перо Жар-птицы;
Я сказал тебе тогда:
Не бери, Иван, – беда!
Много, много непокою
Принесет оно с собою.
Из реальных достопримечательностей окрест села, которые мог видеть Петр Ершов, сохранилась Комиссарова роща, посаженная селянами как дань уважения его отцу, Павлу Алексеевичу. (В Ишимском уезде он был главой Ишимского комиссариатства, центр которого размещался в деревне Безруковой). Прочие природные объекты увековечили в своих названиях фамилии первых поселенцев: Сараюшков увал, Ремезовы кусты, Марина роща, Воронин лес... В самом селении на момент появления писателя на свет было немногим более ста дворов, в коих проживало 85 душ. Избы строили из березовых бревен и покрывали дерном. Речки Карасулька и Березовка окаймляли местность.
В настоящее время в селе четыре улицы (Подтобольская, Киселевка, Заречная, Маслозаводская) и Школьная площадь. Каждому топониму есть свое объяснение. Подтобольская вела в Тобольск, Киселевка – в один из микрорайонов Ишима с аналогичным названием. Маслозаводская (до строительства на ней маслозавода в 1927 году) была переулком... Какие из них существовали в ершовское время? Бог ведает...
Скотоводство и землепашество исстари кормили жителей этой местности. Поэтому с особой бдительностью упреждали какое бы то ни было возгорание. «Обязанности пожарников выполняли по очереди все жильцы деревни. Еще в наше время сохранился этот порядок. Всю ночь дежуривший ходил по деревне с деревянной колотушкой», – читаем у Карпова. До строительства железной дороги, что прошла вдоль села в 1911 году, хорошую выручку получали ямщики, так как их услугами пользовались все путники.
Верую!
Особое место в повествовании отводится самой значительной достопримечательности – церкви Петра Столпника, построенной на месте бывшего комиссарского дома, в котором родился Ершов. Здесь уместно вспомнить старания и чаяния самого Петра Павловича в возведении храма. В один из приездов в Безруково в ноябре 1858 года к нему пожаловал сельский сход с просьбой о содействии в строительстве церкви, после чего он писал: «Я целую ночь не спал, раздумывая о том – неужели Господь будет так милостлив, что исполнится давнишнее мое желание, освятится место моего рождения и восхвалится имя моего святого».
Об этом Ершов писал прошение епископу Тобольскому и Сибирскому Феогносту. Даже золотую цепочку от своих часов для строительства храма заложил... Спустя семь лет после смерти Ершова (1876 год) однопрестольный храм в селе воздвигли, а в 1969-м – полностью разрушили...
О действующем храме Григорий Карпов вспоминал: «В церкви было три входных двери, две из которых открывались только на Пасху и в Егорьев день. Церковь была очень богатая по росписи и наличию икон. Отец моего дружка детства Прокопия имел какое-то отношение к церкви. Прокопий то наполнял углями кадило, то резал специальные просвирки, которыми поп в определенных случаях угощал прихожан...»
Летописное повествование незаметно переходит в философское размышление о смысле жизни и быстротечности бытия: «Возьмите июльский лиственный лес: какая грандиозность! Густая крона покрыта могучей листвой, и набегающий ветер не в силах ее сломить... Придет золотая осень и от прежней грандиозности ничего не оставит. Так происходит и в жизни человека: физический рост, сознательная жизнедеятельность, а затем медленное затихание со скоростью листопада в безветренную осеннюю погоду... У столетнего тополя вместо сердцевины может образоваться дупло, но все же он оживает каждую весну, распуская листву. Его корни пускают поросль, и вновь продолжается жизнь...».
Это рассуждение заставило крепко задуматься: неужели мы сдадимся и не отстроим заново храм в Ершово? Ведь первые попытки возродить его уже в XXІ веке не увенчались успехом: пожар, вспыхнувший весной 2009 года, уничтожил стены дома Господня. Кстати, за его строительство ратуют не только краеведы. Им активно помогают праправнуки Петра Павловича. В Ишиме создан попечительский совет по восстановлению храма Святого Петра Столпника в селе Ершово. А реквизиты счета для сбора средств можно узнать на сайте культурного центра Петра Ершова в Ишиме.
