В чирках, а не в лаптях по городу родному
Обо всем, чем жили наши предки два века назад, узнаем на выставке «Тюмень ремесленная»
Конечно, все мы разные, но попав на новую выставку музея «Городская Дума» «Тюмень ремесленная», даже не догадываясь, точно станем немножечко похожими... Тем, что вспомним о корнях, преемственности, судьбе собственной семьи в истории столицы региона.
Такими мыслями на втором открытии экспозиции (первое прошло накануне празднования Дня города, потом сотрудники решили повторить церемонию) поделилась начальник отдела культурно-образовательных программ музейного комплекса имени Словцова Светлана Пахвицевич. Ее прадед – человек мастеровой, сам построил дом и мельницу. С таким «объемом» недвижимости – кулак, иначе и не «оклеймишь». Раскулачили. Сотворенные руками родственника вещи канули в Лету. Правнучке достался лишь старинный сундук как напоминание о том, что когда-то люди не воевали, а возводили и украшали, стремились присвоить в общем-то непростым будням высокую степень уюта и комфорта.
Пару лет назад выставка предметов, над которыми замирал работящий тюменский народ, располагалась в церкви Петра и Павла. Сейчас ее место – первый этаж «Городской Думы». В каждой вещи (XIX – начало XX вв.) – чья-то энергия. За каждой вещью – чья-то история. В общем, окружена «Тюмень ремесленная» вниманием добрым, интересом славным. Для журналистов стартовую экскурсию с удовольствием провела экскурсовод Елена Нерадовских.
Дощаники, бродни и кубышки
Чтобы убедиться, что старинная Тюмень действительно считалась городом мастеров и ремесленников, достаточно увидеть стол с цеховыми знаками в первом зале. Сохранились, нужно сказать, в отменном виде. Над этим же столом висит крашеный герб старой Тюмени. Его, кстати, городу пожаловали только в конце XVIII века. В верхней части располагается символ Тобольска – пирамида с военными знаменами, барабанами и алебастрами, в нижней символ Тюмени – лодка-дощаник, которую лицезреем и на современном гербе. Изготовление дощаников, что покоряли местные реки, тогда считалось наиболее почетным делом.
Успешными «кустарями» два века назад называли кожевников, обитавших в основном в Заречной части города. Одни трудились на дому, другие зарабатывали рубль на «элитных» заводах купцов Колмагорова и Решетникова. Кожу закупали в окрестностях или привозили из киргизских степей. На ура, конечно же, расходилась дешевая обувь. Высокие сапоги бродни, например, шили только в Тюмени. Ежегодно – до 150000 пар. Пользовались популярностью и коротенькие чирки, иногда украшаемые бахромой по верху. А лаптей тюменцы вовсе не носили.
Тюменские гончары снабжали земляков глазурованной (покрытой желто-коричневой глазурью) и черно-лощеной (рисунки наносили галькой или гладкой палочкой, а потом обжигали в печи с высоким содержанием углекислого газа – под его воздействием посуда становилась черной, а лощение блестящим) посудой. Набор из десяти предметов обычно расходился по 20 копеек – цена умеренная, «некусачая». Глазурованными были не только чашки-плошки, но и кубышки – шарообразные сосуды и для хранения жидкостей, и для «утаивания» кладов (выражение «складывать деньги в кубышку» – это оттуда). Способом лощения делали огромные корчаги вместимостью до трех ведер. В корчагах варили сусло и даже кипятили белье.
Тюменским кузнецам – трудовое раздолье: лошадям завсегда нужны подковы, хозяйкам – домашние мелочи. На выставке можно познакомиться с убранством простой кузни. И меха здесь, и наковальня, и молоты-клещи, и бочонок для охлаждения изделий. Татары, жившие в Тюмени, ковали медную, искусно исполненную посуду для зажиточных семей. В меденниках хранили воду, в продолговатых жаровнях готовили рыбу на пару...
К началу XX века простые кузницы не справлялись с масштабом заказов. Тогда сметливый «предприниматель» Николай Машаров решил открыть чугунно-литейный завод и нагрузить его выпуском домашней утвари (впервые в Тюмени появились собственного производства наплитные утюги), сельхозорудий и даже художественным кабинетным литьем. Мастерили и лестницы. Фрагментом монументальной парадной с заводским клеймом из «народного дома» можно восхититься тут же, на «Тюмени ремесленной».
Гербовые вафли и кокошники с золотинками
Второй зал рассказывает о ремеслах больше женских, нежели мужских. Суконно-ткацкое направление представлено образцами тканей (пестрядь, холст) и готовыми изделиями. Это полотенца, что сопровождают нас от первого до последнего дня (и крестят с ним, и в мир иной тоже с ним провожают), нарядные и простые, но обязательно вышитые крестом рубахи, сарафаны, штаны-порты, узкие опояски и широкие кушаки, которые являлись не только украшением, но и сильным оберегом. Золотным шитьем (еще один «конек» старой Тюмени) отмечали как одеяния церковнослужителей, так и дамские кокошники. Только из-за одной такой вещицы я, как всякая девушка, пожелала бы перенестись в машине времени в XIX век да пошиковать в нем на городских улицах.
В ковроткачестве нашим предкам тоже не было равных. В 1900 году на выставке в Париже работу тюменской мастерицы отметили золотой медалью. Ну а в современной экспозиции представлено несколько традиционных ковров – с головами лошадей и бутонами роз в окружении изумрудной зелени. И сундуки у нас мастерили, и сани, и шкафы для посуды. Все, что окружало человека, есть результат собственного добротного труда. Если в первом зале реконструирована кузня, то во втором – изба ремесленника.
В ней стол, табуретки, само собой «посудный бум». Отдельного реверанса заслуживает раритетная вафельница. Превосходно красивая: вафельки из нее выходили с коронованным двуглавым орлом. Но такая тяжелая! Бедные русские женщины... Великолепен по задумке бочонок для воды под названием лагушка. Он цельный и только наверху – малюсенькое отверстие. Эксплуатировать такую вещь очень удобно: ни капли мимо!
...Финиш выставки «Тюмень ремесленная» запланирован на конец сентября. Возможно, по заявкам посетителей музея ее продлят. Идите и удивляйтесь. Обязательно ведите детей. Ведь именно в это время у них формируется собственное отношение к семье, городу, области и такому знаменательному понятию, как «сибирский характер». Сибирский значит твердый, стержневой, мастеровой.
