В поисках лучшей доли
После отмены крепостного права тысячи крестьян отправились в Сибирь
Начало в № 126, 129, 133, 136
Представляем продолжение материала нового проекта о переселении крестьян из европейской части России в Сибирь в ходе реформ, проводимых Петром Столыпиным. Автор проекта – руководитель некоммерческого партнерства «Тюмень. Сквозь глубину веков», кандидат экономических наук Александр Вычугжанин.
Несмотря на многие конъюнктурные моменты в деятельности Думы, ее представители нередко высказывали справедливые требования. Многие из них озвучены в письме депутата от Тобольской губернии Скалозубова о впечатлениях от участия в заседании Госсовета 16 мая 1908 года: «На обсуждение ставится смета переселенческого управления. На кафедру поднимается Куломзин и читает речь по переселенческому вопросу. Я усердно слушал, надеясь узнать оценку современной постановки переселенческого дела от старейшего деятеля в этой области. Слыхал о Куломзине, что это человек суровый и прямой.
В переселенческом управлении его очень и очень и сейчас побаиваются. Тем сильнее было мое разочарование от его речи, в которой он выступал бесплатным адвокатом Васильчикова, защищая его от нападок за плохую, неправильную постановку переселенческого дела. В этой речи лишь одно упоминание было чрезвычайно ценно и местным деятелям переселенческого управления должно быть известно. Куломзин упомянул, что финансовая комиссия Государственного совета обращала внимание Васильчикова на безусловную необходимость строгого соблюдения закона 1896 года при отводе новых земель для переселенцев, комиссия высказала пожелание, чтобы переселенцы отнюдь не были обижены».
Представляется, что в данном случае Куломзин является человеком более компетентным, чем депутат, и понимает, что многие проблемы в организации переселенческого движения обусловлены объективными причинами. Несомненно, были вопросы и к главе ведомства, и вскоре (в мае 1908 года) Главное управление землеустройства и земледелия возглавил Кривошеин, единомышленник Столыпина в вопросах освоения Сибири. (Сам Столыпин называл переселенческое управление Сибирским приказом.)
О некоторых проблемах, с которыми новому главе ведомства пришлось столкнуться, в мае 1908 года писал сотрудник «Сибирского листка» Костюрин: «Всем хорошо известно, сколько труда положено сибирскими депутатами, в частности тобольским депутатом Скалозубовым, чтобы отстоять интересы старожилов от того хаотического потока переселенческого движения, которое особенно усилилось после знаменитых плакатов о переселении на свободные сибирские земли, вывешенных в минувшем году во всех волостных правлениях Европейской России. Практика жизни указала на необходимость осторожности в этой сфере и, несмотря на настояния и домогательства известных общественных групп, переселенческое управление вынуждено было принять меры по урегулированию массового неорганизованного движения в Сибирь, возникла мысль об участии земств в организации исследования и первоначального устройства на намеченных проселках, признано, что самое главное – ввести водворение переселенцев одновременно с землеустройством старожилов и ряд других мер к уменьшению возможных конфликтов и неудачи на местах… Переселенческий вопрос – самый жгучий вопрос из всех специально-сибирских вопросов».
Помощь земских организаций
Большую помощь в организации переселения правительственным учреждениям оказали земства ряда губерний Европейской России, создавшие для этих целей в 1908 году Южно-Русскую областную земскую переселенческую организацию. Во всех сибирских губерниях появились агенты этой общественной организации, оказывавшие содействие как переселенцам, так и местной и центральной власти в решении всех проблемных вопросов. По Тобольскому переселенческому району таким агентом назначили Исидора Хохуля, находившегося в Омске.
Представители этой организации на местах – агенты – изучали причины проблем, возникавших у переселенцев, специфику групп переселенцев из различных губерний, информировали об этом соответствующие организации, готовили необходимую справочную информацию для переселенцев. Хохуля подготовил, в частности, «Краткие сведения о Тобольской губернии для переселенцев». Подобные меры во многом позволяли как сэкономить переселенцам время и средства, так и облегчить адаптацию на новых местах.
В частности, в книге приведены следующие интересные для переселенцев данные: «Средние цены на предметы крестьянского хозяйства, скот и рабочие руки: сани-пошевни – 3 руб.
50 коп., сани-дровни – 1 руб. 50 коп., упряжь ременная – 10–15 руб., телега с колесами – 15–18 руб., лодка длиной 4 саж. – 5 руб., топор – 1 руб., серп – 35 коп., коса – 80 коп., ведро железное – 1 руб., борона с железными зубьями – 3–4 руб., соха – 5 руб.; лошадь – 40–70 руб., корова – 20–30 руб., телка – 15 руб., свинья – 5 руб., овца – 2–4 руб.; рабочий без лошади получает в день на своих харчах от 70 коп. до 1 руб. 20 коп., а на хозяйских харчах 5–90 коп. Рабочему с лошадью на хозяйских харчах платят от 1 руб. 10 коп. до 1 руб. 50 коп., на своих харчах от 1 руб. 50 коп. до 1 руб. 80 коп. Женщина получает 45–85 коп. на своих харчах и 30–60 коп. на хозяйских».
Земства европейских губерний пришли к следующим выводам: «Как ходоки, так и переселенцы, на пути в Сибирь и обратно, отличаются одним общим свойством – почти абсолютным отсутствием осведомленности о том, куда идут, как и где устроятся. Переселение было основано на предположении, что всех переселенцев должны устроить, а часто с расчетом просто на «авось» или «как-нибудь». Вполне понятно поэтому положение ходока, попавшего в Сибирь, не знающего, где и какие нарезаны земли, к кому и как он должен обратиться, и слышащего со всех сторон самые фантастические рассказы, восхваляющие и порицающие переселение».
В результате нередко случалось, что участок в несколько сот душевых долей заселялся выходцами чуть ли не 20 разнохарактерных губерний. Такой пестрый состав даже при благоприятных условиях зачастую не мог ужиться, и даже если не разбегался, то всегда находился в неспокойном состоянии. Естественным образом напрашивался вывод, что каждый переселенческий участок, а лучше целая группа смежных участков должны заселяться выходцами одной или нескольких соседних, сходных по этнографическим, бытовым, экономическим и естественно-историческим условиям губерний.
Простой пример: если выходцы из Вятской губернии без особых проблем могли осваивать отведенные в тайге земли, то для выходцев Харьковской губернии это могло оказаться просто гибельным обстоятельством.
Кабинет Столыпина полностью поддержал подобную инициативу земств, поскольку в условиях начавшегося в 1907 году громадного подъема (по сравнению с 1905-м более чем в
11 раз) переселенческого движения силами одних чиновников справиться с ним было немыслимо. Как отмечал сам Столыпин, «силы правительственных переселенческих учреждений напряжены до крайности». Особая переселенческая комиссия была образована при Государственной Думе, куда вошел, в частности, депутат от Тобольской губернии Скалозубов.
Трудности освоения земель
Переселенцам в Тобольской губернии приходилось нелегко, зачастую им отводились участки в отдаленных лесистых районах, поскольку лучшие земли занимало старожильческое население. Вновь отводимые участки требовали предварительной расчистки от деревьев и кустарников. Раскорчевка леса проводилась вручную, подкопкой и последующим подрубанием корней деревьев, после чего крестьяне с помощью веревок их валили. Если добавить к этому еще тучи неизбежного в тайге гнуса, то иначе как героическими эти усилия назвать нельзя.
В 1913 году земли переселенцам в Тобольской губернии предоставлялись в Ишимском, Курганском, Тарском, Тобольском, Туринском, Тюкалинском, Тюменском, Ялуторовском уездах. По трудности хозяйственного устройства земельный запас делился на три разряда: урманный, лесостепной, подурманный. Урманные земли, считавшиеся самыми сложными для обработки, представляли из себя пространства, покрытые главным образом лесами и болотами. Они считались в отношении сельскохозяйственного устройства очень трудными даже для переселенцев из лесной полосы Европейской России, а для южан совершенно непригодными.
Александр ВЫЧУГЖАНИН, кандидат экономических наук
Продолжение следует
