«Родина, ты опорой судьбы и души на добро нам дана!»

«Родина, ты опорой судьбы и души на добро нам дана!». .

Аркадий Елфимов: «Тобольск – уникальная территория, с которой не сравнятся другие города»

Счастлив тот, кто понимает, что ему нужно от жизни, кто с первой попытки попал в свою «среду обитания», нашел тех, кто смотрит с ним в одном направлении. История очередного гостя заседания редакционного клуба «От первого лица» удивительна в своей непохожести на другие повести судеб, летописи бытия. Руководитель общественного благотворительного фонда, меценат, коллекционер, историк-краевед, мастер светописи – все в одном «комплекте». Это об Аркадии Елфимове. За его плечами – работа в строительстве, трудобудни во власти...
Как оказалось, не то, не по сердцу. Сегодня параллельно ведет несколько крупных проектов, много ездит по стране и миру, общается с массой замечательных людей.

О больших секретах большой читательской компании (как не изменить мечте, как поймать за хвост птицу-удачу, как все успеть в столь бешеном жизненном ритме, не запыхаться и остаться интересным всюду и всем) – из первых рук и уст.
Александр Скорбенко:

– Немногим удается встречаться с людьми, которые занимаются настоящим творчеством. Журналистам редакции газеты «Тюменская область сегодня», напротив, везет! Хочу отметить, что договориться с Аркадием Григорьевичем о диалоге оказалось нелегко – он постоянно в разъездах… Но мы настойчивы – откликнулся! Итак, первый вопрос: как стать Елфимовым?

Аркадий Елфимов:

– По истечении многих лет у разных людей, когда они оглядываются назад, вспоминают юность, вдруг обнаруживаются мистические совпадения и предпосылки, которые, как выясняется, и определили их судьбу. Об этом я как-то беседовал с Германом Смирновым, замечательным журналистом, обладающим энциклопедическими знаниями, блестящим литератором, автором книги о Дмитрии Менделееве в серии «ЖЗЛ».

Совместно мы делали  двухтомник «Неизвестный Менделеев». Он приводил тогда множество примеров, и один из них такой. Когда работал над книгой о Менделееве (над рукописью трудился полтора года, занавесив окна, не зная, что там за окном – лето или осень), то ему очень пригодились знания о таможенном тарифе, полученные в юности. В эту скучнейшую тему Смирнов окунулся из чистого любопытства – никто не принуждал, а позже все удивлялся: зачем тогда за это взялся... Мистика в том, что сам Дмит­рий Иванович своими главными научными работами считал «Таможенный тариф» и «Заветные мысли». Конечно же, знания, полученные в молодости, автору биографии о Дмитрии Ивановиче очень помогли.

Такие мистические совпадения есть и в моей биографии! Воспитывал отчим – бывший подполковник, артиллерист, прошедший войну с 22 июня 1941 года и до взятия Рейхстага. После он работал в тюменской журналистике. Его часто назначали в разные газеты области – мы с семьей путешествовали: Новозаимка, Абатское, Бердюжье, Ярково… Домой отчим всегда приносил замечательные книги. Для меня они представляли огромный интерес. Читал много – все новинки проглатывал сразу.

После окончания Тюменского инженерно-строительного института, когда я одним из первых на потоке имел возможность выбрать любое из предлага­емых мест, остановился на стройке. Первый год работы мастером был очень нелегким… И при этом ежедневно обходил книжные, букинистические магазины, постепенно собирая личную библиотеку. Размышлял: «Ну почему я стал строителем, а не издателем?»

Интересовался жизнью музеев. В свое время в Тюменской областной картинной галерее волею судеб оказался Семен Ивенский. Уже тогда известный во всем мире коллекционер экслибриса, он сделал великолепную выставку. Помню, на ее открытии говорили, что люди окружают себя утилитарными вещами, а надо стремиться к высокохудожественному, иметь собственный книжный знак! Сейчас экслибрисы для своей библиотеки заказываю у лучших мастеров России. Недавно издал каталог личных книжных знаков, которой вызвал большой интерес в художественных кругах.

Могу добавить, что, будучи студентом, специально летал в Москву на популярные в то время выставки: «Самая красивая женщина Парижа – Мона Лиза. Выставка одной картины»,
«100 картин музея «Метрополитен», «50 картин из Дрезденской картинной галереи». Благо, авиабилет студентам можно было купить с тридцатипроцентной скидкой. Да и сам я постоянно подрабатывал то сторожем, то кочегаром в котельной. Хотя семья полностью обеспечивала мою жизнь в Тюмени.

Александр Скорбенко:

– Еще одна любопытная страница вашего прошлого – кресло мэра Тобольска в 1980-е годы. Чем удалось удивить земляков? Как оцениваете тот период своей жизни?

Аркадий Елфимов:

– Самому оценивать сложно, но знаю, что люди до сих пор по-доброму вспоминают конструктивные изменения, которые происходили у них на глазах. Кресло председателя горисполкома занял за год до празднования 400-летия Тобольска. Поэтому в авральном режиме пришлось заниматься мероприятиями по подготовке духовной столицы Сибири к знаменательной дате. Это позволило достаточно быстро и подробно изучить стоявшие перед бюджетными отраслями – народным образованием, культурой, «реставрацией», здравоохранением, «коммуналкой» – задачи.

Александр Скорбенко:

– Итог, который можно подвести, биографии мэра Елфимова?

Аркадий Елфимов:

– Если я так быстро расширил кругозор, то и сам старался отдать по максимуму. По строительной привычке к семи утра уже был в горисполкоме, зачастую работал в выходные дни... Но это события почти 25-летней давности. И когда меня представляют как экс-мэра, намереваясь подчеркнуть значимость, то отвечаю: «Не надо меня так оскорблять! Бывший чиновник Елфимов давно в прошлом, а сейчас я известный в России фотограф».

Тимур Хакимов:

– И после всего – фонд «Возрождение Тобольска». Догадываемся, что это дело не сиюминутного решения и не для человека-одиночки. Как вы к нему пришли? И почему именно Тобольск?

Аркадий Елфимов:

– Начиналось все с каких-то малых дел, небольших проектов. Потом затянуло. В то время по собственному желанию я ушел из власти. Бог хранил – ни в каких «прихватизациях» не участвовал, откатов не давал, денег не брал… Только один-единственный раз пришлось оставить у себя бутылку коньяка – начальница одного из отделов гор­исполкома настояла. Обычно же получалось выставлять из кабинета людей с «подношениями» – коробками конфет, подарочными напитками... Говорил, что на «такие личные штучки» моей зарплаты хватает.

Грешен лишь в том, что, продвигая фонд, имею некоторую корысть. (Смеется.) Это жажда общения с элитой русской культуры! Счастлив, что имею мощную энергетическую подпитку. Ее дают люди. Их, так же как я думающих о судьбе страны, в Сибири много. «Питает» Тобольск уникальная территория, с которой не сравнятся другие города.

Тимур Хакимов:

– По инициативе фонда в Тобольске появились уникальные памятники. Расскажите об этом.
Аркадий Елфимов:

– С недавнего времени в городе стоит памятник Федору Достоевскому – третья работа выдающегося скульптора Михаила Переяславца для Тобольска. По этому поводу хочу рассказать одну мистическую историю.

После отмененной казни петрашевец Достоевский, написавший к тому времени только «Бедных людей», где упоминается река Иртыш и город Тобольск, попал в тот самый Тобольск. Тринадцать дней на пересыле. Жена декабриста Фонвизина Наталья Дмитриевна подарила писателю Евангелие, с которым он «поступил» в Омскую крепость. Два года жесточайшего режима: ни писать, ни читать нельзя… Но священную книгу ему все-таки «простили». Достоевский штудирует Евангелие, ногтем отмечая какие-то фрагменты. Эта книга прошла через всю его жизнь: работает за столом – подле лежит, спать ложится – кладет под подушку. Свои дни он закончил тоже с Евангелием. Уже лежа на смертном одре, Федор Михайлович попросил жену прочесть что-нибудь

из Писания. «Не удерживай меня» – такая строчка была в выбранном ею абзаце. Писатель сказал, что все понял. Вскоре он скончался. А супруга пометила эти слова на полях, положила закладку... Сейчас то самое Евангелие хранится в Доме Пашкова (Российская государственная библиотека). Довелось подер­жать в руках и даже почитать. Собираюсь издать.
Приехавший на открытие монумента вице-президент Международного общества имени Достоевского Владимир Захаров сказал, что памятник писателю в Тобольске – лучшая работа, какую он видел. Он также заметил, что сотни людей исследуют творчество великого философа-богослова через его произведения, а нужно – через «отчеркивания» в Евангелии. Все оттуда – и «Братья Карамазовы», и «Бесы»… Так совпало, что главную в своей жизни книгу Достоевский получил именно в Тобольске. А не получил – как бы сложилось его мировоззрение?..

Марина Белова:

– Как находите единомышленников для проектов?

Аркадий Елфимов:

– Правильный вопрос! Сам часто задумываюсь: почему лучшие из лучших художники, писатели и литераторы готовы с нами сотрудничать? Ответ, пожалуй, такой: в программах фонда есть созидательная идея, которую последние двадцать лет так ждут все россияне в виде государственной национальной идеи.

Светлана Ерофеева, г. Тюмень:

– Аркадий Григорьевич, слышала, что название для альманаха придумал Валентин Распутин. Давно ли вы знакомы? Как часто общаетесь? Не планируете издать произведения писателя-земляка?

Аркадий Елфимов:

– Познакомились мы, когда Валентин Григорьевич приехал в Тобольск перед празднованием 400-летия города. С тех самых пор поддерживаем отношения. 15 марта великий русский писатель отпраздновал день рождения.

14-го мы ужинали в его московской квартире. В подарок ему я привез новое издание. В прошлом году дней десять путешествовал по Байкалу на кораблике, сделал много фотоснимков. Договорился с Распутиным, что возьму два его очерка – «Байкал» и «Кругобайкалка».

Очень пронзительную вступительную статью под названием «Двое» (двое – это Распутин и Байкал) написал критик из Пскова Валентин Курбатов. По сути, вся жизнь классика посвящена этому уникальному уголку природы и его защите.

Не так давно начал новый проект – «Библиотека альманаха «Тобольск и вся Сибирь». Замах на самом деле серьезный! Там будут классики и современники, лучшее из древних источников, архивные изыскания. Уже выпустили четыре книги. Надеюсь, к концу года привезу из Италии пятую. Это повесть Распутина «Живи и помни», иллюстрированная народным художником Александром Бакулевским.

Владимир Полищук:

– Аркадий Григорьевич, свои книги вы печатаете в Вероне. А Верона, как известно, – родина Джульетты. Часто ли посещаете знаменитые литературные места?

Аркадий Елфимов:

– Верона – город влюбленных! Экскурсии там, среди построек XIII века, проводятся на всех языках мира. И вот знаменитый дворик, не менее знаменитый балкон… В дворике стоит бронзовая фигура Джуль­етты. Наблюдаю картину. Гид откровенничает с японцами, что если, мол, подержаться за грудь Джуль­етты, непременно повезет в любви. И вот несколько старичков под восемьдесят лет пытаются дотянуться до заветного места... (Смеется.) Все стены в дворике исписаны признаниями. Строчки меленькие. Кто-то, чтобы дописать буквы, приклеил жвачку. Для фотографа такой «пейзаж» – роскошь. Возможность не упустил. Позже сделал выставку трех снимков. Имел успех! (Смеется.)

Кроме этого, с удовольствием участвовал вместе со старшими детьми, Лизой и Кириллом, в праздновании 210-летия со дня рождения Александра Пушкина в Пушкиногорье и 80-летия Василия Шукшина на Алтае.

Сергей Исаев:

– Вопрос по Интернету: вы не только издаете, но и дарите книги музеям и библиотекам, причем на приличные суммы. Не жалко расставаться с произведениями искусства?

Аркадий Елфимов:

– Только за последние восемь лет, а фонд «Возрождение Тобольска» существует восемнадцать, изданных книг в биб­лиотеки Сибири и крупнейшие культурные центры страны мы передали на сумму 100 миллионов рублей. Дарения продолжаются!

Мне часто задают вопрос: «Почему ваши книги такие дорогие?» Ответ: «Каждая наша книга – это произведение искусства, которому предназначена вечная жизнь – столетие точно! Может и не скромно, но стараемся держать именно такую высокую планку».

И все-таки главная цель фонда – просветительская. Читая наши книги, сибиряки будут высоко держать голову, расправлять грудь от гордости за славную Родину.

Владимир Полищук:

– Вы знаток медальерного искусства. Хочется узнать, а к этому как пришли?

Аркадий Елфимов:

– Еще в те давние времена (как у Курта Воннегута, тысячу сигар тому назад, тысячу литров спиртного тому назад), когда был молод и работал в горисполкоме, все размышлял на тему: как увековечить славную историю Тобольска в пафосной аллее со скульптурами-памятниками выдающимся людям города. У немцев же есть храм «Валхалла», где в бронзе представлены все знаменитые соплеменники, в том числе и наша Екатерина II, в прошлом, как известно, принцесса Цербская.

Первым моим опытом был памятник Семену Ремезову, над которым много лет трудился советский скульптор Олег Комов. О его участии очень настойчиво просили тобольские художники.

Но в то время в обкоме партии мне не дали выйти с ходатайством на Совет министров. Из-за того, что в Тобольске не было достойного памятника Ленину. Сначала Ленин, а потом уж Ремезов.

Тогда это сильно раздражало, а теперь понятно, что принимать решения по установке скульптур – произведений монументального искусства – необходимо на высоком уровне. Сколько сейчас в городах бронзовых истуканов?.. Недавно один тюменец сказал: «Если Елфимов сделал плохую книгу, ее можно «забыть» на полке или даже выбросить, а что мне делать, когда каждый день иду на работу мимо кошечек в сквере на улице Первомайской?»

За сравнительно небольшой отрезок времени, когда фонд полностью брал финансирование на себя и когда с двумя памятниками помог областной бюджет, в Тобольске появилось более десятка достойных произведений монументального искусства. Но поскольку процесс «делания» памятников и дорогостоящий, и длительный, мы параллельно начали создавать медальерную серию «Славен град Тобольск».

В ней отчеканено 50 медалей. Их авторами являются выдающиеся медальеры Геннадий Правоторов (Москва) и Александр Бакланов (Санкт-Петербург). Неожиданную оценку этой работы я как-то получил в Москве от искусствоведа музея имени Пушкина. Она сказала, что в истории медальерного искусства в России было всего два примера таких серий: одну делал Петр Великий, другую – Екатерина Великая, а третья – наша, посвященная великому Тобольску.

Наталья Худорожкова:

– Сколько медалей обычно выходит в серии?

Аркадий Елфимов:

– Нашу серию собирают достаточно много коллекционеров – звонят и пишут со всей России. Хотя интерес есть, тираж сократили до 50 штук. Раньше чеканили и до 1000!

Цена с каждой новой медалью растет неимоверно быстро. И неоправданно. Все из-за появившихся на двух государственных монетных дворах фирм-посредников. Кто-то разъезжает на дорогих иномарках, а художники и простые работники так и получают невысокие гонорары и зарплаты.

Тимур Хакимов:

– Остаются ли после изготовления медалей какие-то формы?

Аркадий Елфимов:

– В Московском монетном дворе остаются штампы. Мне их не отдают. Но дополнительная чеканка может производиться только с моего разрешения. Используемый металл – томпак. Это разновидность латуни с содержанием меди и цинка.

Есть мнение, что самое высокое искусство, которое придумала человеческая цивилизация, – парковое. И недаром, так как у него есть еще четвертое измерение – время. А вот на втором месте – медальерное дело. Если балет – это пластика в движении, то медали – застывшая пластика. Тот, кто в них разбирается, может часами рассматривать аверс, реверс, любоваться и получать эстетическое наслаждение.

Тимур Хакимов:

– Вы для себя определили, почему Тобольск в свое время пришел к запустению?

Аркадий Елфимов:

– Жил себе народ 400 лет – и ничего! А потом что произошло: «Нефтехим» приступил к строительству новых микрорайонов, для этого на некоторых территориях вырубили лес – излюбленное место сбора грибов и ягод у местных жителей. Большинство побросало родовые деревянные дома и переехало в девятиэтажки. Хозяев нет – пожарища, подтопление... Я как раз застал упадок подгорной части Тобольска.

Но сейчас, к счастью, все меняется – духовная столица Сибири обновляется, благоустраивается. В нее вкладывают миллиарды. Месяц назад присутствовал на открытии новой библиотеки музея: в бывшем лазарете тюрьмы основан выдающийся храм культуры.

В недавнее время для тоболяков это казалось абсолютной фантастикой.

В исторической, подгорной, части делается много. Хочется, чтобы с умом. Как там в клятве Гиппократа: лечи по принципу «не навреди». А ведь новая застройка под горой – это и есть лечение старого города. Только вместо врача – архитектор – умный, высокопрофессиональный.

К сожалению, в России упразднена служба главных архитекторов. А нужно, чтобы над каждым городом со стороны ведущего художника осуществлялся жесткий контроль!

Александр Скорбенко:
– Перейдем к еще одному важному увлечению – фотографии. Вы как-то говорили, что всегда возите в багажнике автомобиля фотоаппарат. Это так?

– Да!

Валерий Бычков:

– Помните первую камеру?

Аркадий Елфимов:

– В четвертом классе родители подарили камеру «ФЭД-2».

Это было очень круто! По инструкции в свои 11 лет самостоятельно изучал, что такое диафрагма, выдержка. Стал проявлять, печатать. В студенчестве и потом, когда появилась семья, увлечение не забросил. Жалею, что там, где жил, не было фотоклуба, а то ума-разума набрался бы быстрее.

Когда занялся издательской деятельностью, стал сотрудничать с замечательным московским фотографом Валентином Савельевым. Совместно выпустили шикарный альбом по фондам Тобольского музея «Сибирские реликвии». Как-то спросил у него, какую камеру лучше выбрать, а он подарил свою – старенькую «Минольту», почти мыльницу, но с двумя объективами. Это было в 1998 году. А через год я уже сделал персональную фотовыставку. Я человек азартный! Загорелся – стал ездить на фотографические тусовки, покупать специальную литературу, перезнакомился с мастерами. Хочу сказать, что очень полезен для фотографа журнал «Geo».

Он учит, как надо снимать, пуб­ликует репортажи по путешествиям мировых фотомастеров.

Александр Скорбенко:

– Не надоедает фотографировать одни и те же виды, воспевать Тобольск?

Аркадий Елфимов:

– В этом году, если не был в поездках, все выходные и праздники проводил в рабочем кабинете. Обычно в такие дни приезжаю туда в 7.30, уезжаю около 16.00. Потому что есть семья, сыновья – Кириллу 14 лет, Петруше 6 лет, Павлуше будет 4 года. Зимой – на улице мороз, солнце, кружак, «бьют копытами» два снегохода – старался сбежать пораньше, чтобы устроить в окрестностях Иртыша фотосессию сыновьям.

Ирина Никитина:

– На каком этапе находится строительство вашего парка?

Аркадий Елфимов:

– Когда только начал интересоваться парковым искусством, то не мог тополь от липы отличить. Пришлось штудировать специальные книги. Первое, что прочитал, – «Поэзия садов, или К семантике садово-парковых стилей» Дмитрия  Лихачева. Очень поучительное оказалось чтение, из которого вывел, что мой парк обязательно должен «говорить» об истории замечательного и великого города Тобольска (а семантика – это язык).

Почти десять лет чищу территорию бывшего дома отдыха от строительного мусора, делаю вертикальную планировку, завожу грунт, в том числе и растительный, разбиваю газоны, занимаюсь посадками. Нынче планирую закончить нарезку дорожек для будущих экскурсантов. За эти годы из Новосибирского ботанического сада вывез около тысячи корней деревьев, кустарников и цветов.

Сергей Исаев:

– Член Тюменского историко-родословного общества, краевед Вера Кубочкина интересуется: изучаете ли вы родословную семьи? Если да, то каких успехов добились, до какого колена добрались?

Аркадий Елфимов:

– Историки, которые работают в архивах, не раз говорили, что фамилия Елфимовых в Тобольске была известной. Якобы даже усадьба Елфимовых находилась рядом с усадьбой Ремезовых. Свое генеалогическое древо начал составлять вместе с сотрудницей Тобольского архива Снежаной Гузенко. В Московском архиве она нашла удивительные сведения, что в 1737 году в Ялуторовском остроге родился некто Василий Ефимов от «умершей швецкой нации крещенного пленника». Буква «л» в фамилию добавилась позднее, по ошибке писаря. Выходит, мой предок – швед, взятый под Полтавой. По линии матери род шел из крестьян. Получается, никаких дворянских корней у меня нет. (Смеется.)

Александр Скорбенко:

– Недавно в редакции газеты побывал культуролог Даниил Дондурей. Одна из его идей – культура как реактивный двигатель, приводящий в действие все общество. Как вы думаете, может ли культура или то, что под ней подразумевается, изменить ландшафт региональной жизни?

Аркадий Елфимов:

– Если б так не считал, не занимался бы фондом. Наш великий земляк Менделеев сделал несколько простых, но не менее гениальных, чем его периодическая система, выводов. Так, например, он говорил: «Человек живет в трех измерениях. За прошлое отвечает судебная власть, за настоящее – исполнительная, за будущее – законодательная». В общем, могут быть только три ветви власти, четвертой нет! И давайте без обид!

Но главный вывод Дмитрия Ивановича, великого патриота и державника России, его «формула» процветания империи заключается в следующем: чтобы люди имели достойную жизнь, нужны образование, культура, наука и промышленность. Видите, нанотехнологии, технический прогресс – на третьем месте. После чтения книг, обу­чения, приобщения человека к культурному наследию.

Так-то вот!

Ирина Никитина:

– Что для вас значит любовь к Родине?

Аркадий Елфимов:

– Часто привожу в пример цитату поэта и патриота Федора Тютчева: «Русская история – единственный защитник России на ее неведомых путях». Нужно знать родную историю, гордиться ею, любить свою землю. Картограф Семен Ремезов говорил: «Земля наша счастливая и красноцветная! Она уподоблена небесному ангелу». Согласен полностью!

[gallery columns="8"]

-------------

Блиц-опрос

– Какой вопрос вам чаще всего задают журналисты?

– Зачем занимаюсь благотворительной деятельностью.

– Что больше нравится: ходить в гости или принимать гостей?

– В силу возраста полюбил принимать гостей. Для них, любимых, – шикарная баня. Жена стол накрывает!

– Книга, которую хочется перечитывать, и автор, который не надоедает?

– На перечитывание, увы, времени нет. Одна из последних прочитанных – докторская диссертация Гольденберга о Семене Ремезове. Сейчас заканчивается работа над «Хорографической книгой», где в комментарии к ней будет напечатана и эта диссертация. Уверен, новый издательский проект громко прозвучит на международной картографической конференции в Москве в июле 2011 года.

– За что цените и уважаете людей?

– За честность и порядочность. Нужно относиться к окружающим с любовью!

– Будет кому передать фонд «Возрождение Тобольска»?

– Не задумывался... Для этого дела нужен человек с особым характером.

– Тобольск – это навсегда?

– Да! Бывали моменты, когда предлагали переехать в другой город, – отказывался.

– Самое удивительное место на земном шаре, где довелось оказаться?

– Камчатка и Байкал.

– Нравится ли какой-нибудь фильм о Тобольске?

– О Тобольске стараюсь смотреть все. Нравятся фильмы Анатолия Омельчука.

– Ваши гастрономические пристрастия?

– Пельмени. Даже издал о них книгу. Главный секрет сибирских пельменей – мороз. Свежеслепленные пельмени сибиряки обязательно выставляли на холод.  А когда кидали в кипяток, то кристаллики льда в них будто «взрывались», отчего мясо становилось воздушным.

– Есть дело, которое еще не освоили?

– У меня большие издательские планы. Если не сказать – грандиозные.

– Анекдот, который нравится?

– Пациент: «Доктор, вот у меня под одной лопаткой колет, а другая чешется».
Доктор: «Пьете, курите, жене изменяете?»
Пациент: «Нет, что вы?!»
Доктор: «Ну, значит, крылышки режутся!»

А вообще анекдоты не люблю...

– Любимый снимок фотографа Елфимова?

– Зимнее фото церкви Михаила Архангела с дымом от топящихся печек. Такой сюжет больше «не поймать» – в подгорную часть Тобольска пришел газ.

– Какого современного писателя вы готовы поддержать?

– Все зависит от уровня.

– За каким рулем любите сидеть?

– Машина должна быть функциональной.

– Что бы изменили, если начинать сначала?

– Меня все устраивает.

Фото Валерия БЫЧКОВА и из личного архива Аркадия ЕЛФИМОВА