Люди труда – «соль»
Приходилось ли вам едать недосоленную или вовсе несоленую пищу? То-то же! Потускнеет и потеряет краски свои земля наша матушка без искусных мастеров и мастериц, тружеников полей и сельских подворий. По большому счету ими держится и движется жизнь. Удалось познакомиться с таковыми. Это супруги Чернышевы, проживающие в Новотравнинском сельском поселении, что раскинулось в двадцати пяти километрах от Ишима меж великолепных голубых озер.
В село Новотравное отправились в конце весны. Не случайно это время именуют «утром года». Почему? Понять это можно, путешествуя по родному краю, когда есть время поразмыслить и «разложить по полочкам» увиденные впечатления. Наверное, за первозданность и свежесть, долгожданное тепло. Зазеленевшие леса и луга начинают тщательно и быстро стирать между собой границу на линии горизонта. При этом полевые цветы, смешиваясь в причудливый природный коктейль, опутывают прямо-таки мистическим ореолом...
Любовь длиною в жизнь
Найти дом Чернышевых особого труда не составило. Правда, приусадебные земельные наделы селян, огороженные плетеными заборами, на приличном расстоянии друг от друга располагаются. Немного попетляли, прежде чем припарковались у самой живописной усадьбы в кирпично-деревянном исполнении. Солнце тем временем припекать уже изо всей мочи стало, усыпив хозяйскую кошку в самодельных розвальнях, устланных соломой и поставленных чуть поодаль от дома. Пятьдесят три года живут в нем душа в душу Дмитрий Ефимович и Елизавета Михайловна.
– Десять лет ютились в небольшом родительском доме, – встретил рассказом хозяин. – Нас у родителей трое сыновей было. Я средний. Так что начинали совместную жизнь большой семьей, состоящей из девяти человек. Отец мой, Ефим Егорович, работал в колхозе за трудодни. Мать, Елена Никаноровна, телятницей была. Своим домом зажили с хозяюшкой с шестьдесят восьмого. Сосновый сруб обложили кирпичом.
Со временем хозяин пристроил мастерскую, баню соорудил, объединив строения крытым переходом. Резьбой дом приукрасил. Любо-дорого вышло! В нем и мансарда расписная, и пропильное кружево фасад обрамляет. Наличники тоже добротные. Все из сосны выполнено. Дышится в доме легко и свободно, несмотря на то, что натопленная русская печь (по причине выпечки свежего хлеба радушной хозяйкой) вовсю жаром пышет. В двух коробах цыплята желторотые пищат и барахтаются, ожидая погожих дней для гулянья на подсобном хозяйстве. К слову сказать, состоит оно еще из двух коров, телят, свиней, кур и индоуток. И вообще личное подворье у Чернышевых всегда приличное и ухоженное. В подтверждение тому – почетные грамоты и призовые места в районном конкурсе на лучшее личное подворье и за высокие показатели по производству и реализации сельскохозяйственной продукции.
На видном месте в доме – фото, запечатлевшее хозяина в разгар трудовой биографии, когда в передовиках производства хаживал, будучи ударником пятилеток. Фото это на память с доски почета бережно взяли и сохранили. На нем – целеустремленный взгляд кавалера ордена Трудового Красного Знамени в светлое будущее устремлен. Которое, между прочим, с горячо любимой супругой не только себе, но двум детям и трем внукам обеспечили.
Если суммировать трудовой стаж супругов, без малого сотня лет выйдет. По сорок два года каждый отработал в колхозе. Дмитрий в пятьдесят седьмом, присмотрев и сосватав красавицу Елизавету Агаркову (к тому времени уже знатную доярку колхоза имени Ленина), успел выучиться на тракториста в Гагарино. Далее глава семьи работал шофером и сварщиком на спецмашине. Чернышевых на селе уважают и ценят не только за личный вклад в развитие района да за преданность родной земле. Богаты они муд-ростью житейской, коей с удовольствием всякий раз с односельчанами делятся. К ним идут за советом и поддержкой. На свадьбах они тоже гости желанные.
– Когда на пенсию пошли, нам дали трактор и лошадь. Всегда сами сено скотине заготавливаем, – разъясняет хозяин, пока его суженая уже у газовой плиты хлопочет, выпекая солнцеподобные блины. – Обрабатываем два гектара земли. На тридцати шести сотках выращиваем картофель, овощи, зелень. На остальной территории растет трава для личного подворья. Ее и заготавливаем на зиму.
Секреты сноровки и мастерства
О Чернышевых лучше русской пословицы «Каждое дело любовью освящается», пожалуй, и не скажешь. В усердии и трудолюбии один другому не уступает. Их золотым рукам не переставала удивляться. Все годы рабочий день в колхозе на благо и процветание государства плавно перетекал на обеспечение достатка и красоты родного гнездышка. Хозяйка вспоминает:
– Личным примером дочь Валентину и сына Николая воспитывали. Ведь какие времена были? Раньше в нашей местности три колхоза работало. Только успевали с темна до темна за скотиной ходить, копны заготавливать и возить. Помню, горох и лен руками рвали. Доила вручную и аппаратом по семьдесят коров за смену. После работы пряла, вязала, гладью вышивала. Замуж вышла в семнадцать лет. Девятым ребенком в родительском доме была. Училась всему не только у своей мамы с бабушкой, но и у родителей мужа.
Детей вырастили, дай бог каждому родителю! С Митей дружно живем. За все годы слова плохого друг другу не сказали. Он у меня не пьет, не курит, просто золотой! А мастер какой...
С этими словами Елизавета Михайловна бережно достала с полатей рукотворные валенки (они же «пимами» и «самокатками» зовутся). Легкие, изящные с голенищами-лодочками для удобства. Сорок лет это ремесло хозяин дома прочно в руках держал. Не только домашние и односельчане в его валенках щеголяли, но и из Ишима, и других районов области заказы выполнял. Учился делу у Федора Белешева. Пимокатня его находилась в полуземлянке. Там стояла печь со всеми подобающими приспособами.
– Время послевоенное было. Вот и захотел освоить непростой процесс катания валенок. Ведь я и чеботарем, и сапожником работал. Тогда это так заведено было, – объясняет умелец. – Овечек в хозяйстве держали. Шерсть еще прикупали. День работал в колхозе, ужинал и до трех ночи уходил в пимокатню катать валенки. Там шесть-семь часов непрерывно работал. Пока шерсть прочешешь, придашь ей воздушность, выкроишь, закатаешь... Семь потов сойдет. Трудился при страшной жаре. Ведь вода кипит до восьмидесяти градусов. А к восьми снова на работу надо было успеть. Удивляюсь, как со всем управлялся и даже не болел тогда... Большим спросом пользовались валенки черного цвета. Для этого светлые окрашивал специальной черной краской для шерсти. Обувь нравилось делать, но особенно душа у меня к дереву лежит...
Завидное древоделие
Тяга к столярному ремеслу, по-видимому, таилась в душе мастера давно, а вот выплеснулась на свет божий, когда ему пятьдесят четыре годочка исполнилось. Дом дочери и зятя в Ишиме воздушными узорами снаружи и внутри украсил. Гордится, рассказывая, как выпиливал и вырезал с помощью механического лобзика деревянное кружево по три метра за световой день. Об интерьере дома – особый сказ. Круглые столики с резными ножками, межкомнатные арки, лестничные балюстрады – все выполнил аккуратно и тщательно. Причем цвет старался получить под красное дерево. Кстати, доподлинно известно, что во многих странах, где хвойного изобилия попросту нет, сосна, ель и лиственница стоят дороже красного дерева. Благо, не о нашей Сибири речь!
Сосновые рукотворные изделия хозяйка дома, дочь мастера Валентина, прекрасно дополнила цветочным изобилием. Получилось несказанное благоухание, шик, экзотика и просто экологически чистое и комфортное жилое пространство. Просторная вместительная мансарда волшебно выглядит снаружи и изнутри. Мимо дома Мошкиных равнодушно никто не пройдет и не проедет, обязательно остановится полюбоваться сказочной красотой и с гостеприимными хозяевами пообщаться.
У Дмитрия Ефимовича еще много интересных задумок. Признался, дескать, если заботливая супруга, бдительно оберегающая семейный очаг, позволит да здоровье не подкачает, вскоре вновь за столярное дело примется. Будет уже для внуков любимых стараться. Сил для новых творений и крепкого здоровья коренному сибиряку, всей своей жизнью подтверждающему, что жизнь на земле – труд не напрасный!
