Сохраняя верность делу жизни

Сохраняя верность делу жизни. .

6 июня исполняется 70 лет заслуженному геологу России Анатолию Брехунцову

На будущий год пятнадцатилетие отметит его главное детище - Сибирский научно-аналитический центр. Корреспондент газеты побеседовал с именинником о выборе жизненного пути и перспективах развития геологии.

- Вы родились в Казахстане, теперь уже сопредельном государстве, как получилось, что оказались в Тюмени?

- Если вернуться в послевоенное время, то я, как и другие мальчишки, хотел стать летчиком или моряком. Многие мужчины тогда еще носили форму, «моряцкие» брюки клеш, а военные специальности оставались самыми востребованными. Менее понятной, но тоже романтичной казалась профессия геолога. Сосед по улице Петр Заика учился в институте и, приезжая на каникулы, много рассказывал о геологии. После окончания школы я тоже поехал поступать в Томск. Там сразу же возникла проблема с иностранным языком, потому что в школе изучали немецкий, а сдавать надо было английский. Но как бы то ни было, экзамены сдал, набрав проходной балл. Сейчас невозможно до конца осознать, почему все сложилось так, а не иначе. Но таких судьбоносных, поворотных скачков в моей жизни было не так уж и мало.

- Что представлял собой в то время Томский политех?

- Это один из старейших вузов страны, открытый еще в XIX веке. Он выпускал горных инженеров и мы еще застали время, когда студенты носили форму. По ней можно было отличить своих от учащихся артиллерийского училища, когда случались уличные стычки. Молодая энергия требовала выхода...

- Томск - город театров и музеев, а чем еще он вам запомнился?

- До десятого класса я практически никуда не выезжал из деревни и переезд в Томск стал резким переходом из одного состояния в другое. Уклад и вид города того времени был совершенно другим: еще сохранилось много старинных деревянных домов с резьбой, но присутствовало и ощущение большого города, наполненного людьми. Вспоминаю, когда полетел Юрий Гагарин, весь Томск просто вывалил на улицы, движение сразу было парализовано. В наше время трудно представить событие, которое заставило бы всех так торжествовать.

- Помимо учебы, стычек и праздников, что объединяло однокурсников?

- После зачисления нас сразу же отправили в колхоз на уборку урожая. Живое общение и совместный труд настолько сблизили нас, что вернулись уже полноценным, спаянным коллективом. Группа была очень дружная и спортивная, на протяжении пяти лет учебы мы тепло и тесно общались. Поддерживаем отношения и сейчас, встречаемся, никто из однокашников не потерялся, все состоялись как специалисты и граждане России. Мне очень повезло учиться с ними.

- Правда ли, что у поколения, родившегося в годы войны, была большая жажда жизни?

- Наши родители в те голодные времена вынуждены были работать не покладая рук. Мы росли на улице, буквально борясь за выживание. Современная молодежь черпает представление о жизни в основном с экранов телевизоров. Когда мы учились, нам никто из дома не присылал деньги. Хорошо, что была стипендия - 32 рубля, на еду хватало...

- Скажите, а хорошо учиться в то время было «модно»? Девчонки гонялись за отличниками?

- Хорошая учеба была необходимостью и одним из элементов суровой действительности. Учиться плохо просто не выгодно: «заваливаешь» экзамен, значит, остаешься без стипендии. А тогда путь один - идти на железную дорогу и разгружать вагоны, ведь только стипендия давала средства на существование. Особой погони за отличниками не было, на мой взгляд, людям понятнее «золотая середина». Тому, кто слишком поднимается над обществом, становится сложно жить, а тот, кто падает слишком низко, просто пропадает.

- Можно ли применить к геологии такое понятие, как талант?

- Его можно применить к обществу в целом. В моем понимании люди делятся на три группы: первые имеют идеи и могут реализовать их, идеям вторых не хватает реализации, а третьи просто работают от звонка до звонка, не задумываясь о большем. Первая группа - это всего три-пять процентов от всей массы людей, но именно они движущая сила цивилизации.

- Вернемся ко времени окончания вами института...

- Во время учебы до нас уже стали доходить слухи о первых открытиях в Тюменской области, а на преддипломной практике я впервые попал сюда. Приехали в Тюмень впятером, зашли к главному геологу Льву Ровнину, который распределил нас по разным экспедициям - меня в Усть-Балыкскую партию глубокого бурения. До Сургута добирался на Ан-2, перелет запомнился как шесть часов непрерывной «болтанки». Два дня ночевал в конторе на столах, ожидая попутной баржи. Старшим геологом партии тогда был Анатолий Ким, который собрался идти в отпуск, и меня сразу поставили на его место. Так с 1962 года для меня и началась «геологическая жизнь». Там и решился вопрос, куда пойти работать после окончания института. В 1964 году меня перевели начальником геологического отдела на Ямал, где была создана Ново-Портовская экспедиция, а уже через два года назначили главным геологом. Это колоссальная ответственность, приходилось многому учиться прямо во время работы. Мне было всего 25 лет...

- Насколько естественно человеку жить в условиях Севера и чему он может научить?

- Суровые условия жизни на Севере такая же условность, как «счастье» и «любовь». Если ты настроен там жить, то принимаешь все таким, какое оно есть. Со стороны жизнь там могла показаться жуткой, но мы были молоды и не замечали этого. Ходили на танцы в клуб рыбозавода и танцевали, правда, в шубах, шапках и унтах. Еще один знак судьбы - там я познакомился с будущей женой. Когда экспедицию в 1967 году перевели на мыс Каменный, у нас уже появилась дочь Аленка.

- Что в шестидесятых больше тянуло на Север - романтика или материальный интерес?

- Думаю, ни то и ни другое. На начальной стадии работы никто не думал о том, чтобы накопить что-то или обзавестись квартирой. Жили в балках, одна семья - в одной половине, другая - в другой. Просто геологическая работа очень сильно затягивает, особенно, если есть результаты. Когда скважина дает фонтан, то это ни с чем не сравнимая радость.

- Была ли у вас возможность обмениваться опытом с коллегами из других партий?

- Постоянно проводились партконференции, заседания по подведению итогов, собрания по планам работ. Обмен опытом, учеба и просто общение были очень развиты. К сожалению, сейчас таких мероприятий, на которых можно было бы обсудить идеи и научиться чему-то у коллег, просто нет. Компании ограничиваются внутренним обсуждением планов.

- Что привело к созданию Сибирского научно-аналитического центра?

- В свое время государство безобразно отнеслось к геологии. В Главтюменьгеологии работало 100 тысяч специалистов, которые в одночасье остались без работы. Система была разрушена, но взаимоотношения между людьми остались. Функции по вопросам недропользования, возложенные на Главтюменьгеологию, оставались востребованными. Именно тогда появилась мысль о создании центра, который начинался с двадцати сотрудников и одного 286-го компьютера. Мы взяли за образец структуру главка и сейчас в группе компаний «СибНАЦ» работает более 3,5 тысячи человек, которые выполняют весь необходимый цикл работ - проектирование, сейсморазведку, бурение и испытание скважин, анализ запасов.

- Вы являетесь членом рабочей группы по вопросам социально-экономического развития Уральского федерального округа. Как «СибНАЦ» участвует в реализации проекта «Урал промышленный - Урал Полярный»?

- Наши специалисты участвуют в создании стратегии развития нефтегазодобывающей отрасли Западной Сибири и всей Российской Федерации на период до 2030 года. Оценка месторождений северных территорий, сделанная центром, прошла апробацию в Министерстве природных ресурсов РФ и Федеральном агентстве по недропользованию. Накануне решительного наступления на кладовые Ямала «СибНАЦ» готов взять на себя научное обеспечение выполнения этой грандиозной задачи. Наступает время новых открытий, а значит, большой науки.

- Можно составить о человеке мнение по тому, что он читает?

- Постоянно читаю профессиональную литературу, чтобы быть в курсе новых веяний в геологии. Очень интересуюсь ролью личности в истории - считаю необходимым больше узнать об Андрее Боголюбском, Чингисхане, Иване Грозном, Иосифе Сталине, Емельяне Пугачеве.

- В завершение хотелось бы узнать, какая из наград вам дороже всего?

- Действительно важны для меня звания «Первооткрывателя месторождений», особенно такого, как Ямбургское, и звание «Почетный геолог Тюменской области». Наверное, его ценность сопоставима со званием «Народный артист».