Потерявши – плачем
Так бывает: что-то приобретаем, а с чем-то или кем-то приходится расставаться. Иногда по доброй воле, а иногда…
Я была на последнем месяце беременности вторым ребенком, когда мне сообщили о смерти папы. Ни истерики, ни слез. Транс, ступор, столбняк, парализующий весь организм… Похоже на нелепую ошибку, которая вот-вот должна обнаружиться. И тогда все встанет на свои места, и все будет как прежде…
Наши отношения с папой складывались непросто: типичная картина общего непонимания. Помню, в детстве мне катастрофически не хватало его внимания и вообще присутствия. Он много работал, чтобы на маленькую зарплату электрика обеспечить семье достойное существование. Да и потом, как-то изначально повелось, что детьми – мной и старшим братом, должна заниматься мама. Он был крайне скуп на проявление чувств по отношению к своим отпрыскам. Нас редко хвалили, гораздо чаще устраивали нагоняй.
А потом я уехала в Тюмень, и для обид не осталось места. Просто редко виделись, очень скучали, просто большое видится на расстоянии… Папа страшно гордился, что дочь учится в университете и профессию выбрала не абы какую: журналистика! Даже мои зарисовочки в университетской газете воспринимал как грандиозное достижение человечества. Тогда мы по-настоящему сблизились. Много разговаривали, порой на такие темы, на которые никто из нас, кажется, раньше ни с кем не делился. Мне открылся совершенно другой человек, чрезвычайно уязвимый и ранимый. Все обиды остались в прошлом, я научилась любить отца по-новому.
…И вот говорят, что его больше нет. Сердце отказало. Сердце, в котором он носил столько противоречий, страхов и сомнений. По сути, человек прожил отмеренные ему 60 лет глубоко несчастным, так и не сумев освободиться от ставшей непосильной ноши.
Моему старшему сыночку только пошел второй год, новорожденная дочка… Занимаюсь детьми, хлопочу по хозяйству, а думаю только о нем. Глаза не высыхают полгода. Полгода жду звонка. Полгода он мне снится каждый день. Решила: пусть как прежде уже не будет, но жить дальше надо. И я училась жить заново. Без папы…
В мае, когда вокруг все зазеленеет, дочурке исполнится два года. Знаете, она у нас в рубашке родилась – выходит, счастливая будет. У нее такая же буйная кучерявость на голове, как у моего папы, и она так же чуток косолапит, уморительно шлепая по полу спросонок босыми ножками.
... Жалею только об одном: я так редко говорила, что люблю его…
