Санкт-Петербург. Набережная Мойки, 12

Санкт-Петербург. Набережная Мойки, 12. .

10 февраля — День памяти Александра Пушкина

Однажды моя знакомая сказала: «Надо ли говорить о том, как дорог нам Пушкин? Он входил в наше детство, когда читали «У лукоморья дуб зеленый…» и ждали чуда. Потом встречались с ним в пору юности уже другим, полным огромной любви ко всему живущему. И все, связанное с ним, бесконечно свято, и не отступает чувство боли и даже вины – как будто от тебя зависело жить в те времена и выбить из холодной руки недрогнувший пистолет…» И, конечно же, она была права. За все годы без Пушкина он стал чем-то неизмеримо большим, чем родоначальник русской литературы. И для каждого он непременно «свой».

Первое соприкосновение с Пушкиным

Вот и я хочу совершить небольшой экскурс в прошлое, когда, по существу, впервые в послевоенном Ленинграде соприкоснулась с великим поэтом.

Осенью 1949 года, будучи студенткой-второкурсницей исторического факультета ленинградского вуза, с величайшим трудом проникла в Царскосельский лицей, где проходила юбилейная сессия Академии наук СССР. Приглашены на нее были только действительные члены, члены-корреспонденты Академии наук СССР, ведущие специалисты Института русской литературы (Пушкинского Дома).

Прекрасное утро. Город Пушкин встретил багряной осенней листвой деревьев, дворцами, хотя и носящими еще раны жестокой войны. И вот я – у заветного входа в лицей. К зданию идут солидные ученые мужи. Они подходят и сразу же растворяются в его вестибюле. Подхожу и я: девчонка с косами, в простом ситцевом платьишке, тряпичных босоножках. Но на пути преграда – строгий швейцар в ливрее. Пытаюсь доказать свое желание быть там. Бесполезно!

Необыкновенно приподнятое настроение, волнение от прикосновения к истории мгновенно исчезают и появляются предательские слезы. Этот наш «диалог» задержал у входных дверей не один десяток ученых. И тут появляется очень солидный мужчина. Поняв, в чем дело, он разрешил мне пройти. Позднее я увидела его открывающим юбилейную сессию. Это был один из руководителей Института русской литературы Академии наук СССР Николай Бельчиков. С трепетом вхожу в зал, тот самый, посреди которого когда-то стоял Пушкин и читал стихи в присутствии Гавриила Державина. Бегло осматриваю его  и поражаюсь размерам. Он показался маленьким, совсем не таким, каким запомнился по кинофильму о Пушкине, который видела еще до войны.

Надо ли говорить, какое впечатление на меня произвело торжественное заседание. Выступления ученых я тщательно конспектировала, в них было так много нового и интересного! В перерыве присутствующие осмотрели музей и комнаты – «кельи», где жили Пушкин и Пущин.

А через несколько дней я написала свой реферат, получив оценку «отлично». Руководитель спецсеминара был немало удивлен моими знаниями. Пришлось в ответ на его вопросы рассказать и о своих похождениях.

Знакомый адрес

Адрес моего института (ныне университета) до сих пор остался прежним: Санкт-Петербург, Мойка, 48.
Здесь я училась, тут же было и общежитие.

Сколько осталось воспоминаний! И сам город и, конечно, наши преподаватели – представители старой интеллигенции. Достаточно назвать имена академиков Василия Струве, Дмитрия Лихачева, возглавлявшего Пушкинский Дом  и в течение 20 лет работавшего по совместительству на кафедре русского языка и литературы нашего вуза. Незабываемы и курсы лекций по искусству, которые сопровождались экскурсиями в театры, музеи, по памятным местам Ленинграда.

Не раз посещали дом на Мойке, 12, который до сих пор хранит память о последних днях Пушкина. Вещи, документы, воспоминания его современников позволяют зримо представить события зимы 1837 года. В этот дом Александр Сергеевич со своей семьей переехал с дач на Каменном острове в сентябре 1836 года, заключив договор о найме квартиры первого этажа на два года. Здесь он много работал. Квартира на Мойке состояла из 11 комнат. Как говорил один из современников, «кабинет был просторный, светлый, чистый. Посреди стоял огромный стол простого дерева, заваленный бумагами, письменными принадлежностями и книгами». И сейчас на этом столе стоит чернильница с арапчонком – подарок Павла Нащекина под Новый год («Посылаю тебе твоего предка с чернильницами»). Здесь же бронзовый колокольчик, нож слоновой кости для разрезания бумаг и книг, гусиное перо. На книжных полках – четыре тысячи книг на четырнадцати языках. Поэт всю жизнь собирал их.

…На следующий день после смерти все смогли прочитать некролог. Он начинался словами: «Солнце нашей поэзии закатилось!» Под ним было проставлено: 29 января (по старому стилю), 2 часа 45 минут пополудни. В этот момент и остановилось сердце Пушкина. Часы в его кабинете перестали показывать время: Василий Жуковский придержал рукой маятник…

В феврале 1837 года, через две недели после смерти Пушкина, Василий Жуковский начертил план всей квартиры. Наталия Николаевна вскоре покинула Петербург и больше никогда не переступала порога дома на Мойке. Вещи и книги были вывезены.

И только в 1925 году на основе плана Жуковского и сохранившихся воспоминаний современников здесь создали мемориальный музей «Последняя квартира А.С. Пушкина».

К 150-летию гибели поэта (1987 г.) здание реставрировали. Пушкинской квартире возвратили исторический облик.

Наше почтение

Еще в далеком 1899 году, к столетию со дня рождения поэта, стараниями городского головы, купца и мецената Андрея Текутьева распахнула двери первая бесплатная публичная библиотека,
которой было присвоено имя Пушкина. К ее открытию Текутьев лично привез из Петербурга бронзовый бюст поэта. Книжный дом не раз менял свое место жительства, но неизменным остались его название и добрые традиции.

В заречной библиотеке имени Пушкина г. Тюмени – рядом великий поэт и наш земляк Текутьев: скульптура и портрет, бронза и полотно.

И посещая это заведение, всегда вспоминаешь замечательные слова, сказанные Анд-реем Текутьевым более ста лет назад: «Пушкин был русский. Пушкин был русской весной, русским утром. В его стихах – вера в будущее Отечества. Безраздельно, беззаветно он слился с народной стихией. Поэт был просто не  в состоянии отделить себя от той России, в которой он родился, в которой вырос, возмужал и которую возлюбил бесконечно, как  сын любит свою мать. Имя поэта никогда не забудется. Он всегда с нами, он – живой, он любимый – наш великий Пушкин».