Сорок первый – и только

«Мне сорок лет» – эта мысль пришла во сне и никуда не делась после пробуждения. «Мне сорок лет», – повторила она мысленно, проснувшись, и почувствовала, как холодок пробежал по спине. Не открывая глаз, вытянувшись в постели и сложив руки на груди, словно отрекшись от себя, она продолжила рассуждения.

«Не может быть! Вчера было двадцать, а сегодня сорок?! Так не бывает! Ведь что-то же должно было произойти в моей жизни за эти годы? Спокойно, сейчас я расставлю все по своим местам, буду столбить вехи. Итак, я окончила институт, пошла работать. У меня должен быть карьерный рост, а его нет! Раз нет карьеры, значит должны быть дети…»

Она прислушалась к тишине в доме: «Детей тоже нет! Столбить нечем… Значит, после института моя жизнь остановилась, или  я проспала все эти годы. Как заснула одна, так  и проснулась одна…»

Вдруг она почувствовала какое-то шевеление и сопение рядом. Осторожно приоткрыла глаза, повернула голову и увидела уткнувшееся в подушку существо, взлохмаченное сном и сияющее лысиной на макушке. «Лучше бы одна…» – вздохнула она.

Откинув одеяло, встала и подошла к зеркалу. Отражение порадовало: из зазеркалья на нее смотрела молодая и стройная женщина. Она подошла поближе, долго разглядывала свое отражение и решила, что остановится на тридцати… От жалости к себе на глаза навернулись слезы и, как ни пыталась их сдержать,  предательски  покатились  по щекам.
Она зашмыгала носом, чувство обиды неизвестно на кого или что захлестнуло ее и, упав на кровать, уткнувшись лицом в подушку, она разрыдалась так, как плачут только в детстве, – без оглядки в своем горе. Она предалась гореванию с такой страстью, словно это копилось в ней все двадцать так незаметно пролетевших лет. Ей казалось, что жизнь прошла, все самое лучшее, что могло с ней случиться, уже никогда не произойдет, что она пропустила самое главное – саму жизнь.

Оплакивая себя, отдавшись печали, замешанной на скорби, забыв обо всем на свете, она чувствовала себя центром вселенского одиночества и неожиданно ощутила прикосновение руки. Рука гладила ее по голове, была горячей и нежной. Она замерла на полувсхлипе, ей нравились прикосновения, они успокаивали молчаливым пониманием и сочувствием.
Она всхлипнула пару раз, уже не так горестно, ей стало тепло и уютно, успокоение разлилось по телу, и сон начал окутывать сознание. «Мне сорок первый…» – сквозь сон подумала она  и улыбнулась…

Елена ПЕТРЕНКО, г. Тюмень