Размер шрифта+
Цветовая схемаAAA

Ее глаза меняли цвет

Слушать новость
Ее глаза меняли цвет. .

– Уважаемые пассажиры, приведите спинки кресла в вертикальное положение, пристегните ремни безопасности...

Он знал, что будет дальше. Можно не смотреть на девочку-стюардессу (пусть и необычайно хороша), можно не слушать ее щебетание (пусть и милое)... Слова выучены наизусть: разбуди его ночью, протараторит – не собьется. Сколько ж часов он налетал за последний год? А за месяц? Пару недель в столице. Пару недель в провинции. То туда. То обратно. Одни и те же рейсы. Без провожающих. Регистрация. Таможенный контроль. Посадка. Пожалуйста, рыбу с рисом и вишневый сок. Без встречающих. Без надежды на перемены. Такая профессия. Сам выбрал. Пожалел ли? Работа есть, а счастья нет. Командировочный – значит, одиночка. Смирился. И «эмигрант». Родной Стамбул остался во сне, фотографиях, маминых звонках. Нужно отключиться. Как всегда...

– Привет. Я у окна. Пропустишь?

Даже не взглянул на нее. Молча встал. Пропустил. Рухнул в кресло. Привязался ремнями. Достал из пакета книгу. Попытался утонуть в строчках. А руки дрожат. А пальцы нервно теребят страницы. Летал 158 раз, но... Боится. Взлетать и приземляться. Вздохнул. Быстрым взглядом скользнул по соседке. Елки! (Ругался он давно по-русски). У нее в руках... У нее в руках... Точно такая же книга. Возможно ли?! Специфичный материал. Мало кому интересный материал. Но ей ведь интересен!

– Боишься? – спросила девчонка. По-доброму спросила. Участливо.

– Честно? Да. Скоро пройдет. Вот разверну фантик «Взлетной» и все.
– Маша.

– Намик.
– Можно, я возьму тебя за руку? Чтоб не боялся. Ну, прощай, Москва. Здравствуй, Тюмень.

Они проговорили весь полет. Впервые он пропустил момент приземления. Впервые за долгие месяцы вновь ощутил себя мальчишкой. Легко и просто. Курносенькая фея  с рыжей челкой, глазами, которые постоянно менялись (то цвета весенней травы, а то насыщенный малахит) и смехом-колокольцем.

– Ну, пока! – они подходили к аэропорту.
– А телефон?

– Нужно ли?! – зацепила вопросом.
– Да! – уверенно сказал он. Теперь очень нужно.

Шесть циферок городского номера на фантике от «Взлетной» – милее милого подарок судьбы. Во внутренний карман. Поближе к сердцу. Вот и убежала, зеленоглазая. Дела торопят. Улыбнулась на прощание. Улыбкой обещала ждать.

Скорей в гостиницу: бросить чемодан, позвонить начальнику... Нет, начальнику звонить не надо. Слишком долго был командировочным. Пора стать влюбленным. Пора стать счастливым.

Растолкал вещи. Успокоился. Потянулся в карман за фантиком. Пусто? Пусто! Пусто... Шесть цифр. Шесть ниточек к ней. Оборвались. Рухнул в кресло. Достал из пакета книгу. Ту самую, самолетную. А руки дрожат. И пальцы нервно теребят страницы. Перевернул несколько... На белоснежном книжном поле – чернильные циферки. И рядом приписка: «Чтоб не боялся»... Кудесница. Смешливая рыжая челка. Фея. Его фея. Сейчас уже навсегда.

– Уважаемые пассажиры, приведите спинки кресла в вертикальное положение, пристегните ремни безопасности...

Он знал, что будет дальше. Можно не смотреть на девочку-стюардессу (пусть и необычайно хороша), можно не слушать ее щебетание (пусть и милое)... Слова выучены наизусть: разбуди его ночью, протараторит – не собьется. Сколько ж часов он налетал за последний год? А за месяц? Пару недель в столице. Пару недель в провинции. То туда. То обратно. Одни и те же рейсы. Без провожающих. Регистрация. Таможенный контроль. Посадка. Пожалуйста, рыбу с рисом и вишневый сок. Без встречающих. Без надежды на перемены. Такая профессия. Сам выбрал. Пожалел ли? Работа есть, а счастья нет. Командировочный – значит, одиночка. Смирился. И «эмигрант». Родной Стамбул остался во сне, фотографиях, маминых звонках. Нужно отключиться. Как всегда...

– Привет. Я у окна. Пропустишь?

Даже не взглянул на нее. Молча встал. Пропустил. Рухнул в кресло. Привязался ремнями. Достал из пакета книгу. Попытался утонуть в строчках. А руки дрожат. А пальцы нервно теребят страницы. Летал 158 раз, но... Боится. Взлетать и приземляться. Вздохнул. Быстрым взглядом скользнул по соседке. Елки! (Ругался он давно по-русски). У нее в руках... У нее в руках... Точно такая же книга. Возможно ли?! Специфичный материал. Мало кому интересный материал. Но ей ведь интересен!

– Боишься? – спросила девчонка. По-доброму спросила. Участливо.

– Честно? Да. Скоро пройдет. Вот разверну фантик «Взлетной» и все.
– Маша.

– Намик.
– Можно, я возьму тебя за руку? Чтоб не боялся. Ну, прощай, Москва. Здравствуй, Тюмень.

Они проговорили весь полет. Впервые он пропустил момент приземления. Впервые за долгие месяцы вновь ощутил себя мальчишкой. Легко и просто. Курносенькая фея  с рыжей челкой, глазами, которые постоянно менялись (то цвета весенней травы, а то насыщенный малахит) и смехом-колокольцем.

– Ну, пока! – они подходили к аэропорту.
– А телефон?

– Нужно ли?! – зацепила вопросом.
– Да! – уверенно сказал он. Теперь очень нужно.

Шесть циферок городского номера на фантике от «Взлетной» – милее милого подарок судьбы. Во внутренний карман. Поближе к сердцу. Вот и убежала, зеленоглазая. Дела торопят. Улыбнулась на прощание. Улыбкой обещала ждать.

Скорей в гостиницу: бросить чемодан, позвонить начальнику... Нет, начальнику звонить не надо. Слишком долго был командировочным. Пора стать влюбленным. Пора стать счастливым.

Растолкал вещи. Успокоился. Потянулся в карман за фантиком. Пусто? Пусто! Пусто... Шесть цифр. Шесть ниточек к ней. Оборвались. Рухнул в кресло. Достал из пакета книгу. Ту самую, самолетную. А руки дрожат. И пальцы нервно теребят страницы. Перевернул несколько... На белоснежном книжном поле – чернильные циферки. И рядом приписка: «Чтоб не боялся»... Кудесница. Смешливая рыжая челка. Фея. Его фея. Сейчас уже навсегда.



В Тюмени впервые проходят Дни Эрмитажа

12 ноября

Синичкин день: за зиму выживут 2 из 8 птиц

12 ноября