...Снится им деревня

Незабытое
С Федором Дацкевичем мы познакомились в Казанском краеведческом музее. Для храма истории мастер изготовил макеты приспособ-ления по обработке льна, станка для изготовления ткани и чудесной мельницы. Разговорились. С печалью в голосе Федор Филиппович поведал, что он «вынужденный переселенец» из Вакарино.

------

Я знаю о печальной судьбе этой деревеньки. Сто семнадцать лет назад ее основали крестьяне-самоходы из Гродненской губернии. Это было довольно большое поселение, раскинувшееся на сибирских просторах у озера Вакарино. Магазин, клуб, школа-семилетка, в классах которой насчитывалось до сорока учеников.

В эту самую школу и ходил Федор, выросший в многодетной семье. Уже  с четвертого класса ребятишек водили на прополку колхозных, а позднее и совхозных полей. Хорошо трудились школьники во время посевных кампаний и в сенокосную страду. Федор вырос, высватал из такой же многодетной семьи темнокосую да пригожую Анастасию Панасюк. С первыми петухами убегала девушка на ферму, где трудилась так, что завоевала звание доярки первого класса, а ее портрет украсил Доску почета центральной усадьбы. Молодой супруг не отставал...

В ту пору рабочих рук  в совхозе было достаточно. Построили дома для совхозников и просторную базу для дойного гурта, прорубили и раскорчевали просеку от поселка Челюскинцев, и дорога, правда грунтовая, вместо 25 километров сократилась до 12. На ферме управляющему дел хватало. Случалось, что  в лютые морозы перемерзали трубы и поить скот приходилось вручную из ведер.

На привольных плодородных пашнях люди сеяли пшеницу, кукурузу, овес. Все росло и благоухало, радуя хлеборобов. Летом в лесу грибов да ягод – собирай да собирай! По осени травы на опушках красны от костяники. Воздух, на душистых травах настоянный, казался медовым. На убранных нивах кормились журавушки, а уж коли с небес спускались лебеди, то как будто ранний пушистый снег ложился на остывающую землю. Красота такая, что никаких курортов не надо!

Работал в этих местах Федор Филиппович, имея один-единст-венный отпуск. Да только времечко вдруг круто все перевернуло. Не потребовались боле ни нивы добрые, ни травы с серебряными росами, ни рассветы малиновые. В общем, деревеньку признали неперспективной. А ведь всего-то и требовалось, считает Дацкевич, проложить асфальт да оставить животноводческую базу. Но скот увели, ферму закрыли. Исчезли школа, магазин, клуб, фельд-шерский пункт. Остались люди у разбитого корыта и потянулись из намоленных углов в разные сторонушки.

Пятеро детей Федора Филипповича родной дом оставили вперед отца с матерью. В село Казанское супруги Дацкевичи переехали пять лет назад. Каждую ночь к ним приходят сны  о любимой деревеньке. Душой и мыслями они все там же – среди ровесников и друзей, среди золотых полей и сладко пахнущих лугов. Как же больно видеть пустые, безмолвные вакаринские улочки, где продолжает жить пять семей...

Осиротевшие дома смотрят на мир темными глазницами выбитых окон. Дворы и огороды заросли метровыми сорняками. Но  в покосившихся скворечниках еще растят потомство быстрокрылые скворцы. Поют звонкие песни и ждут возвращения людей. Напрасно...

Тамара РАГОЗИНА, с. Казанское

Фото из архива автора