Мыслитель родом из Приисетья
Современник
Ощущение, что ты знаешь этого человека не полчаса в середине пятницы, а дни и годы. А то, что он поведал, вынул из памяти, – уже твое приобретение, улов, корзина изысканного угощения. Полет, эйфория – взаимообогаща-ющий разговор. Ни на что не соглашусь променять все это. Последнюю интереснейшую беседу подарил Андрей Емельянов. Руководитель аппарата Тюменской областной Думы, кто бы подумал, – философ до мозга костей, уж простите за банальщину. Очень надеюсь, что разговор об обществе, ориентированном на человеческие отношения, основанные на любви, дружбе, доверии, будет продолжен. Спасибо жизни за случай, который познакомил с удивительным собеседником.
------
– Андрей Анатольевич, расскажите о малой родине.
– Село Солобоево Исетского района. Это в 80 километрах от Тюмени. Родился в семье учителей, которые всю жизнь работали увлеченно. Редко встречается, чтобы люди так обожали профессию до конца своих дней.
– Познакомились они учителями?
– Папа, Анатолий Лаврентьевич Емельянов, – молодой учитель, а затем директор школы. Мама, Лидия Александровна, – практикантка в этой же школе. «Давай поженимся», – предложил отец. Мама сначала не согласилась. Ей больше нравилась городская жизнь – она из Горького. Песня такая есть: «А в городе Горьком, где ясные зорьки, в рабочем поселке подруга живет...» После окончания практики уехала в Свердловск к дяде. Папа подождал-подождал и собрался в дорогу. «Хватит, Лида, погуляла!» Увез ее в Приисетье. Поженились, стали жить душа в душу и работать самозабвенно и увлеченно. Оба получили звания «Заслуженный учитель школы Российской Федерации», «Отличник народного просвещения». Отец всю жизнь по крупицам собирал историю родного края.
В результате в Исетске был создан народный краеведческий музей, который сейчас носит его имя.
– Что родители преподавали?
– Мама математику, а папа историю. Хотя сначала он тоже вел математику и немецкий язык.
– Лидия Александровна приезжая, а Анатолий Лаврентьевич из местных?
— Из местных. Вообще роду Емельяновых на Сибирской земле лет четыреста. И берет он начало из Архангельских краев, откуда Михайло Ломоносов.
Мои предки по отцу крестьяне, а по маме заводчане и интеллигенция. Дед Лаврентий Макеевич крестьянского рода. Бабушка Любовь Васильевна – мать-героиня: родила восьмерых детей. Всех они вырастили достойными людьми. Бабушка Татьяна, мамина мама, во время войны была начальником цеха, собирала танки на ГАЗе, дед Александр работал архитектором.
– Почему вы не пошли в учительство, как родители?
– Было время – преподавал. Хотя окончил Тюменский сельхозинститут по специальности «Агрономия», меня больше привлекали общественные науки. Уже после работы в комсомольских и партийных органах попал к заведующему кафедрой философии и научного коммунизма родного вуза Михаилу Капеко с просьбой принять на работу. На что он добродушно ответил:
– У меня как раз есть для тебя местечко: часть часов от истмата, часть от диомата, и немного научного коммунизма… Возьмешься?
– Возьмусь!
– Нам такие агрономы и нужны!
В «сельхозе» я преподавал пять лет. Затем работа в лекторской группе обкома партии, аспирантура и защита кандидатской диссертации в Академии управления при Президенте Российской Федерации на тему: «Гражданское общество: исторические корни и сущность, перспективы развития». Потом пригласили заведующим орготделом областного Совета народных депутатов.
В Тюменской областной Думе работаю четвертый созыв, с самого первого заседания. С того времени, когда еще определялись, как назвать новый законодательный орган государственной власти – Думой, Законодательным собранием или Советом депутатов, создавали Устав, геральдические символы региона, базовое законодательство в социальной сфере, в сферах госстроительства, местного самоуправления, бюджета…
– Удивительно, вы были очевидцем таких знаковых событий.
– Думаю, что и участником. Мы каждую минуту становимся очевидцами и участниками каких-то событий. Сейчас мы с вами создаем интервью.
– Хочу вернуться к родным местам. Что это за земля: убогая, красивая?
– Упоминание о ней встречается у отца истории Геродота.
В одном из текстов он писал, что по среднему течению реки Исети живут высокие белокурые воинственные племена исседонов, которые из черепов пращуров делают чаши, инкрустируют их золотом и пьют из них вино. Исетские просторы можно причислить к ныне известной Ингальской долине – древней земле, богатой историческими памятниками, курганами. Первые европейские исследователи Приисетья назвали холмистую территорию вдоль реки Сибирской Швейцарией. В Марьино ущелье, место меж двух холмов, где с незапамятных времен бьет родник, до сих пор приходят молодые пары – вяжут ленточки в надежде на счастливую совместную жизнь.
А что за народ! Помню, как к деду Лаврентию приезжали его дети – повзрослевшие четыре сыночка и четыре лапочки-дочки с мужьями, женами да ребятишками. Все собирались за большим столом, и начинался пир горой, а за ним и песенный пир! Мы сидели с братом на полатях под самым потолком, как в ложе театра или филармонии, и слушали великолепное мужское и женское многоголосие. Наши отцы и деды много трудились, но и отдыхать умели. И мы, малые, имели свои заботы. Родной брат Сергей – старше на четыре года – возил в колхозе копны. Меня не допускали – мол, слишком мал. Другое дело домашний покос. Помню, как дед впервые посадил на коня, а тот заартачился и сбросил. Бабушка Люба: «Что же ты делаешь, Лаврентий? Зашибет де конь мальца». А дед в ответ: «Не зашибет!»
И снова меня на вершны. Так я стал копновозом.
Я любил деда за его человеческую мудрость, особую энергию добра, способность объединять людей. В свое время он работал председателем колхоза в Солобоево, был одним из руководителей Исетской МТС, состоял в партии. Есть и трагическая страница в его биографии – репрессия. Отец рассказывал, что после ареста Лаврентия Макеевича семью сослали в Батени – дальнюю от Исетска деревню, а его, как сына врага народа, посадили в школе за последнюю парту. Через полгода дед вернулся. Обычно «оттуда» не возвращаются, а он сумел. Его восстановили в партии, дали работу. Позже он прошел всю войну и тоже вернулся, с ранениями, контузией, но живой.
Много работали и родители. Отец – директор дневной и вечерней школ. Мама там же – и учитель, и завуч. Спать ложусь, их еще нет. Утром встаю, их уже нет. На столе записка от мамы: «Андрей, у тебя задачка не решена». Ворчал: «Если уж я не решил, никто не решит, если только Павлина Леонтьева!»
– Считались лучшим в школе?
– Как сказать... Мама-математик, конечно, хотела, чтобы сын стал лучшим по ее предмету. Регулярно организовывала олимпиады разных уровней. Везде, как мог, участвовал. Бывал и в победителях, и в призерах. Отец же очень много читал. У нас собралась большая домашняя библиотека. Вот и я пристрастился к этому делу. Вначале прочитал домашние книги, затем взялся за школьные. Прочесть районную библиотеку не успел – поступил в вуз.
– Почему «сельхоз», агрономия?
– Всегда мечтал находиться рядом с людьми, которые работают на земле. Мои родные дядьки Юрий Лаврентьевич и Виталий Лаврентьевич стали председателями колхозов: один в деревне Пятково Упоровского района, другой в селе Красново Исетского района. В молодые годы, помню, их на покосе не удержать: вдвоем одним махом забрасывали на стог целую копну. Сила и задор!
И потом, в «сельхоз» собрались мои друзья и однокашники Саша Мансуров, Нина Сизикова, Володя Колесов, Люба Сорокина. Ни о чем не жалею.
Представьте, идут по лугу два человека. Один видит зеленую траву, а второй – злаковое или лекарственное разнотравье. Это как кто-то видит на небе светящиеся точки, а кто-то – планеты, созвездия, галактики... Агрономия помогла мне раздвинуть границы видимого, получить фундаментальные знания в области естественных наук.
К примеру, на химфаке Тюменского госуниверситета мой товарищ изучал пять видов химий, а я в сельскохозяйственном институте – шесть, в числе которых и биохимия! Считаю, что институт дал мне хорошее базовое образование.
– Философия – это увлечение или?..
– Это самая практичная вещь, которая только бывает в жизни!
– Нет желания создать собственный философский труд?
– Защитил кандидатскую, пришел к Михаилу Анатольевичу и говорю: «Все! Я философ!» А он мне: «Кант, Гегель, Платон – философы. А мы с тобой «преподдаватели» философии. Полагаю, он прав. Тот, кто берется за философские сочинения, должен осознавать, что из общего объема его знаний 90 процентов принадлежат не ему, а в отношении оставшихся
10 процентов еще надо разобраться: понять, сколько в них истины, а сколько заблуждений, а уже потом возгораться желанием создавать собственный труд.
– Что вас еще увлекает?
– Не так давно увлекся прыжками с парашютом!
– Сколько прыжков?
– Пока два.
– Какие ощущения?
– Понравилось! Шум мотора. Выходишь из самолета и... ТИШИНА! Состояние блаженства… Когда речь идет об охоте, все чаще выбираю стрельбу по тарелочкам. Когда речь идет о рыбалке, в последнее время предпочитаю просто прогуляться рядом с озером. Мне больше нравится познавать мир, ничего из него не извлекая. Думаю, что рано или поздно всем нам предстоит понять и принять простую мысль: будущее человечества связано не с процессом изъятия, а с возвращения в мир того, что когда-то было бесцеремонно взято.
– Прыжки с парашютом, философия, агрономия... Такие разные интересы. А законотворчество?
– Аппарат областной Думы осуществляет информационную, аналитическую, правовую и организационную поддержку законотворческой деятельности депутатов, всех структур областной Думы, задача которых создать правила общественной жизни, при которых она бы развивалась по восходящей. В гражданском обществе это движение может быть обеспечено при условии строгого соблюдения всех формальностей. Данное обстоятельство сводит к минимуму вольницу субъективного администрирования. В противном случае тот же бюрократизм непобедим. Ученые подсчитали, что для достижения нормального уровня правового регулирования общественной жизни в субъекте Федерации необходимо принять не менее трех тысяч законов. За период деятельности областной Думы с апреля 1994 года было принято 425 базовых законов. Так что у всех субъектов права законодательной инициативы и у аппарата областной Думы впереди немало работы. Прежде всего в вопросах обеспечения согласования государственных, частных и корпоративных интересов, в поспевании, если так можно сказать, государства за развивающимися потребностями гражданского общества. Дело не только в количестве, но еще и в качестве принимаемых законов.
– В чем ваше счастье?
– У меня трое детей, три внучки и два внука, большая любовь в сердце и огромный интерес к миру.
Фото Варвары ДЖУМАНДЖИ
