Нижняя Тавда: Сибирь изначальная
духовность
Ермак «добыл» Сибирь для Русского царства, пройдя по ней «коридором». И на рубеже XVI–XVII веков русские все еще не осваивали, а только проникали в безбрежное пространство. Неведомая земля и удивляла, и пугала, и восхищала…
Открытие родного края в проекте «Мы, сибиряки» продолжается. На этот раз попытаемся восстановить в полноте и достоверности русский путь на Сибирской земле в низовьях реки Тавды. Заселение и освоение земель за Уральскими горами началось с этих мест.
Итак, Нижняя Тавда – опорный пункт русского продвижения в Сибири.
------
● Удержать и расширить…
Через 40 лет после похода Ермака русские землепроходцы вышли к Енисею. «Большим кораблям из моря в Енисей пройти мочно», – удостоверились служилые люди. В 1609 году на берегах могучей реки «встал» острог-город Туруханск. Причем в это время Русского государства как такового уже не существовало, началась Смута. В Московском Кремле засели поляки, по обезлюдевшим городам и селам рыскали шайки мародеров. Люди боялись людей. Чтобы уцелеть, спастись от разбоя и грабежа, как могли, звериными тропами пробирались за Уральский Камень.
Земли там оказались «подходящи». В реках полно рыбы, в лесах зверья – приволье. Прямо среди леса рубили деревья и ставили избушки. В 1625 году на реке Тавде появилась слобода, как и в большинстве первых русских поселений, было в ней всего несколько дворов. Так от семейной общины и пошла Тавдинская земля. Первоначально Среднее Зауралье заселялось в основном выходцами из Поморья – на свой страх и риск двинулись жители Сольвычегодска, Чердыни, Перми, Устюга. Коренные тавдинцы уверяют, что до сих пор прослеживается след от предков и в речи, и в одежде. Где-то пожилые женщины носят одежду больше с оборками, где-то у старушек распространен косоклинный крой в одежде.
В какой-то деревне старики говорят все больше скороговоркой, как строчат, а где-то слышится чудное «пришепетывание».
Природные земледельцы, русские на новые земли принесли с собой соху и мешочек ржи. По природе уживчивые, незлобивые, с душой нараспашку, отвоевав участок леса, они учили местное население выращивать хлеб, а от него перенимали, как приноровиться к местным суровым условиям. Все же пришли сюда навсегда.
Первый царь из династии Романовых, Михаил, издал указ, чтобы с коренными жителями низовьев Тавды, остяками и вогулами, служилые люди обращались лаской, а не «жесточью». Полагалось распахивать лишь незанятые земли, но пашни неумолимо надвигались на охотничьи угодья. В конце концов предки современных ханты и манси вынуждены были покинуть родовые угодья, уйти на север. Те, кто остался, постепенно обрусели.
Но название реки Тавда навсегда сохранит память о пребывании предков ханты и манси на этих землях. По-мансийски «таут» – река.
Москва зорко следила, чтобы проникали в новый край за Уралом только через Чердынско-Лозьвинский путь, единственную разрешенную дорогу в Сибирь с 1589 по 1597 год. Поэтому опорным пунктом для продвижения русских в Сибирь стали земли в низовьях рек, берущих начало на склонах Уральских гор, – Туре, Пышме, Нице, Тавде, берущей начало от слияния рек Сосьвы и Лозьвы.
● Земли Тобольского архиерейского дома
Не все шло гладко. Первой за Урал устремилась вольница, у которой были свои особые причины избегать встречи с «оком государевым». После Смуты на окраину государства ссылали воров, душегубов и других разбойников, у этих извергов не было ничего святого. Лицом к лицу столкнулись люди разных национальностей и разных религий: пленные поляки, литовцы, немцы, шведы – язычники, магометане, православные, католики. Первое время нравы в далеком краю были ужасающие.
Историк Петр Буцинский описывал, каким страшным разбоем и грабежом сопровождалось движение такого сброда: «Жители запирали дома, прятали жен и дочерей. Угоняли скот в лес и с ужасом ожидали приближение этой орды. Все старались спровадить их дальше, лишь бы отделаться поскорей от ужасных гостей. Но переселенцы не спешили, кутили сколько вздумается, иногда по неделе. Иногда такие партии опустошали целые уезды. И не было никакой защиты от разбойничьей орды. Грабили и разбойничали все – и сотник, и рядовые служилые люди. У воеводы не хватало сил наказывать грабителей».
К слову сказать, в Сибири, вдали от Москвы, воеводы вели себя как местные царьки, нещадно обдирая первых переселенцев и местные народы. Надо было дать «посулы и поминки», по-нынешнему взятки, чтобы решить какой-то вопрос. Другая проблема, с которой столкнулись первые сибиряки, – недостаток женщин. Русские вынуждены были брать в жены татарок, остячек. Бывая в Москве, служилые люди сманивали с собой в Сибирь девиц, а уже на месте женщин проигрывали в кости или по одному – два рубля закладывали товарищам. На всю Сибирь до Енисея, куда только что дошли первопроходцы, было всего 5–6 священников. Царило язычество, столкнувшись с этим, казаки часто подпадали под влияние иноверцев.
Слухи о беспределе, творившемся в Сибири, достигали Москвы, поэтому для исправления нрава сибиряков в 1620 году решено было учредить Сибирскую епархию. Не только русским, но и коренным народностям требовалось просвещение светом веры. Почему?
В просвещении христианством инородцев государство видело лучший способ закрепления их верности государству. Единоверцы уже не предадут.
Так благодаря стараниям первого сибирского архиепископа Киприана именно на тавдинских землях были заложены основы хозяйственного развития Сибирской епархии.
● Сибирские татары
…VII–IX века. К юго-востоку от Байкала обитают древние татары. Волей-неволей им приходится сталкиваться с монголами, кочующими в Восточном Забайкалье. Есугэй-багатур, вождь монголов, захватил в плен вождя татар Темуджина-Угэ.
Он убил его в день рождения первенца, которого назвал в честь своего противника Темуджином. Татары отомстили, убив Есугэй-багатура, но сын его, Чингисхан, всю жизнь помнил
татарам смерть своего отца.
Когда в самом начале XIII века разноплеменная лавина из степей Центральной Азии хлынула на запад, на Русскую равнину, монголы ставили впереди своего войска татар. Пушечное мясо – такую месть придумал Чингисхан татарам за смерть своего отца. Что творилось на Руси, мы хорошо знаем из школьных уроков истории. А что же Сибирь? Сын Чингисхана Джучи покорил территорию и Южной Сибири. По пути оказалось. Со временем власть над завоеванными лесными народами перешли к сыну Джучи, Батыю. Так Сибирь, как и Русь, оказалась в составе Золотой Орды.
В 1240 году монгольская хроника, перечисляя покоренные «лесные народы», вошедшие в улус Джучи, называет народ «чинбир» или «шибир», то есть Сибирь. Это первое упоминание Сибири в письменных источниках.
В Золотой Орде шла жестокая борьба за власть, в конце-концов из-за междоусобных войн она распалась на Астраханское, Казанское, Крымское и Сибирское ханства,
а также Ногайскую Орду. Но «наших» сибирских татар все еще не было. Тюркоязычные племена кипчаков, аргынов, карлуков, канглы, найманов постепенно смешивались друг с другом и частично с угорскими племенами. Ученые утверждают, что только к XV веку образовалась новая народность – татары Западной Сибири.
Топонимика, то есть названия речек, сел, урочищ, является памятником истории края. Старинные татарские поселения в Нижнетавдинском районе – Тарманы, Конченбург, Киндер. Хотя по названию последних можно предположить, что население в них преобладает немецкое. Киндер – это производное от «кындыр ли» – конопляное место, когда-то в округе росло множество конопли. А название другой деревни по-татарски звучит «Концобыр», от слова «конч» – кровь, пролитая кровь. В былые времена на этом месте пролилась кровь в сражении за веру. В русском произношении «Концобыр» превратился в «Конченбург» (совсем на немецкий лад получилось).
Возле Конченбурга есть святое место – Астана, место захоронения имамов, шейхов, ученых людей, которые принесли в Сибирь мусульманство в 1395 году. Вспоминая свое детство, старики рассказывают, что еще в военное и послевоенное время здесь совершали жертвоприношения.
● Внутри себя помню
Сибирская пашня начиналась на этих землях. Не особо урожайная, земля все же кормила тавдинцев, хлеб не переводился. Почему? Испокон века местные крестьяне восход солнца встречали в поле. По вспаханному наделу старики даже боялись ходить – чтобы не примять. Свою долю они представляли очень просто – родиться, работать на земле и снова уйти в землю. Наверное, от этого и было у них особое умение слушать и понимать пашню. За века тавдинцы научились работать как на земле, так и со скотиной. Одно к одному: мясо – подспорье в неурожайный год, а земля унавоживается. В пригонах держали живность не только для себя, но и на продажу. Занимались извозом купеческих кладей, содержали постоялые дворы – богатейшая Ирбитская ярмарка, торги в близлежащих Тобольске и Тюмени неплохо кормили нижнетавдинцев. Селились обычно по берегам рек, проток, озер, поэтому все поголовно занимались рыболовством, охотой.
Без дела сибиряк сидеть не приучен, у каждого была своя сноровка, кто-то пимы катал. Самокаточки кто нашивал, тот согласится – нет для Сибири зимней обуви теплее и комфортнее. Этот год урожайным был на грибы, а в чем сибирячки рыжики солили? В стеклянные банки утолкли, что поделаешь, перевелись бочки для засолки. А вкус разве сравнишь?! Ушли старики, ушли и их уменья. Крестьянам решать, что из опыта дедов перенять, но уже очевидно, что промысел бондарей, гончаров, кузнецов надо возрождать. Ведь это природное, родное.
Земледелие не только в Сибири, повсеместно в царской России было образом жизни. Трудолюбивые, разумные крестьяне до революции жили зажиточно. Убедиться несложно, стоит только пройтись по нижнетавдинским деревням и посмотреть на те немногие двухэтажные хоромы, которые еще сохранились. Леса было невпроворот, поэтому лиственницы для строительства выбирали неохватные. Дома век простояли и еще нас переживут.
В одном из таких домов, построенном в 1885 году и принадлежавшем зажиточному крестьянину Косыгину, создан музей «Сибирское подворье». Это целый двор с амбаром, навесом для дров, баней – все обнесено забором с массивными воротами. Скрипучая лесенка ведет в избу. Рядом с печью стоят ухваты, на шестке чугунки, в горницах вдоль стен лавки, в красном углу божница. На столе самовар. Все время кажется, что вот сейчас зайдет хозяин с беремем дров, с громом ухнет их у печки, а хозяйка, подметающая пол, поднимет голову с укоризной: «Отец…» Засмущавшись своей оплошности (отбил известку с печки), кряжистый здоровяк поскорее выйдет в ограду, управляться дальше.
Есть такая русская пословица: «Что прошло – то мило». Полными достоинства, уверенными в своих силах были предки, как же этим не дорожить.
● Все оставляю вам
Бесценное сокровище Нижнетавдинской земли – лечебная грязь озера Ахманки. С незапамятных времен люди пользовались ей. Станет у кого-то ломить суставы, тут же обложит их грязью – и хворь как рукой снимет. Захромает лошадь – надо ее поводить по топким берегам Ахманки, глядишь, и поправится кормилица. Загадку чудотворной силы грязи крестьяне, конечно, разгадать не могли. Это стало делом жизни династии врачей Яковлевых – Евдокима Яковлевича и его дочери Розы Евдокимовны.
Майор медицинской службы Евдоким Яковлев хорошо понимал, что для израненных солдат война еще долго не кончится. Потребуются многие годы, чтобы залечилить фронтовые раны. Поэтому после Победы он поехал не в Крым, где трудился в санатории Саки, а на родину жены, в сибирскую глухомань, деревеньку Веселая Грива. Перед самой войной в Саках он сделал анализ грязи Ахманки, про которую ему рассказывали сибиряки, и убедился, что по целебным свойствам в мире ей нет равных. Но тогда открыть грязелечебницу на берегу Ахманки помешала война.
1947 год. 60-летний доктор объезжает близлежащие деревни и раскатывает заброшенные дома на бревна, на быках свозит их на берег Ахманки, берет в руки топор. Пришлось ему своить мастерство и печника, и плотника. Вначале помогала только жена Марфида Савватеевна, преподававшая в соседнем селе. До Ахманки 7 км, обратно столько же – от одной ходьбы устанешь, а надо бы и ужин сварить, и к урокам приготовиться, и поспать. Но – нет, главное – помочь мужу, ему еще трудней. Вдвоем корчевали пни, расчищали площадку под строительство лечебных корпусов, драли мох на болоте. Редко-редко, когда находились помощники.
Старенький щуплый доктор сам, на спине, относил в баньку неходячих больных, обкладывал их грязью. Так начинался популярный в Советском Союзе санаторий Ахманка. При Евдокиме Яковлевиче в здравнице сложилась традиция: после лечения на прощальном костре на берегу озера с чудотворной грязью пациенты сжигали ненужные им теперь костыли.
Единственная дочка Роза пошла по стопам отца. Окончив мединститут в Омске, в 1952 году вернулась в родную Ахманку. Дела у Евдокима Яковлевича с такой помощницей пошли веселее. Здравница строилась, крепла, хорошела, слава о чудотворной грязи гремела по стране.
4 марта 1964 года, держа руку дочери, Евдоким Яковлевич с трудом повторял одну и ту же фразу: «Роза, не бросай… не бросай Ахманку… не бросай…» Сердце доктора остановилось навсегда. Крестьянский паренек из беднейшей псковской деревни, батрак, он сумел закончить Ленинградский мединститут, стал заслуженным врачом РСФСР, основателем грязелечения в Тюменской области.
Роза Евдокимовна исполнила последнюю просьбу отца, наставника, друга. Более десяти лет она проработала главным врачом грязелечебницы. При ней Ахманка переживала свои лучшие, звездные времена. Жизнь доктора Яковлевой трагически оборвалась 22 апреля 1981 года. До приезда в санаторий третьего поколения врачей Яковлевых Роза Евдокимовна не дожила всего два месяца. Дочка Таня после окончания Тюменского мединститута в Ахманку после гибели мамы уже не поехала…
● Дружба народов по-тавдински
Шли века с тех пор, как за Уралом закипела русская жизнь, но край все равно оставался малолюдным.
К началу XX века относительно заселенными и развитыми были только уезды с тучными, плодородными землями – Ишимский, Тюменский, Курганский и Ялуторовский. Численность населения превышала 1,5 миллиона людей, кроме русских проживало около 65 тысяч сибирских татар. А в центральной части Российской империи крестьяне мучились от безземелья. Петр Столыпин предложил гениально простое решение – помощь государства в переселении крестьян на свободные сибирские земли. Только с 1907 по 1915 годы в Тобольской губернии осело почти 170 тысяч крестьян! По-разному складывались судьбы переселенцев.
В 1908 году в Киндере появился казанский татарин, «разведчик» Шамсутдин Минкашев, его потомки до сих пор живут в районе. Пожил он на тавдинской земле дней десять, поездил, посмотрел, удостоверился: земли неохватно, богатые леса, заливные луга – чем не жизнь! Уехал в Татарию, уговорил приехать в Сибирь десять семей родственников. Сейчас люди с улыбкой вспоминают рассказы стариков – закавыка вышла! Не особо дружно встретили сибирские татары казанских! Детям не разрешали играть друг с дружкой, выходить замуж. Со временем выяснилась причина «международной напряженности». Язык у сибирских и казанских татар разный, быт, культура – тоже отличаются, а раз так – «неведомо каки люди». Кто их знает, вдруг обживутся и начнут притеснять местных. Сейчас уже такого нет, только по рассказам стариков и помнят, как было…
В Поволжье и на Украине в 1921–1922 годах стояла небывалая засуха, начался страшный голод, снова стали приезжать люди – чуваши, казанские татары, белорусы, украинцы. Чуваши основали около десяти поселений, до сих пор Канаш, Белая Дубрава, Хутора, Петрунькино считаются чувашскими.
Вместе с родителями в Сибирь приехал трехлетний мальчик Поликарп Прокопьев. С детства ходил за плугом, зимой, как все сверстники, учился. В 1942 году из десятого класса ушел на фронт. Вернулся – вся грудь в орденах, герой! Жизнь проверяла сибиряка на излом по-страшному – и на войне, и в лагере, где срок отбывать пришлось, но он выстоял. Рожден был этот человек для того, чтобы работать на земле, потому она и звала, и силы давала. Когда приехал на родину, все начал с начала. Знал, чувствовал сибирскую пашню Поликарп Петрович Прокопьев так, как никто другой, звание Героя Социалистического Труда тому подтверждение.
На прощанье, стоя на высоком берегу Тавды, я пыталась понять и осмыслить историческую судьбу предков. В прозрачные дни золотой осени, когда уже начинают опадать листья, так хорошо думается о прошлом. Православие называют религией любви, ислам – справедливости. Здесь, на земле, Любви не о чем спорить со Справедливостью.
В неимоверных лишениях и страданиях осваивались местная земля, поэтому сейчас она объединила нас, сделав сильными, мудрыми и счастливыми. Нас – всех, кто называет себя сибиряками.
Ну и хорошо…
Фото из архива автора