Отечеству верность храня
День памяти Ермака в Вагайском районе собрал представителей казачьих обществ из Тюмени, Тобольска, Салехарда, а также из Свердловской областисобытие
В 426-ю годовщину гибели казачьего атамана Ермака Тимофеевича, в день его памяти, по традиции собрались в окрестностях деревни Старый Погост Вагайского района представители казачьих обществ из Тюмени, Тобольска, Салехарда, а также из Свердловской области. Служивый люд прошел крестным ходом по улицам райцентра, затем участвовал в молебне у памятного креста на священном «Ермаковском» холме. Там же вновь принятые в ряды казачест-ва присягали «верой и правдой служить святой Руси и православной церкви, не жалея ни сил, ни живота своего».
------
В свое время автор «Истории государства Российского» Николай Карамзин в главе, посвященной Ермаку, так описал эту трагедию: «Ермак с пятьюдесятью казаками …расположился ночевать в шатрах, оставив лодки свои у берега, близ Вагайского устья, где Иртыш, делясь надвое, течет весьма кривою излучиною к востоку и прямым искусственным каналом, называемым Ермаковою перекопью… Там же к югу от реки, среди низкого луга, возвышается холм, насыпанный, по общему преданию, руками девичьими для жилища царского.
…Ермак знал о близости врага и, как бы утомленный жизнию, погрузился в глубокий сон со своими удалыми витязями, без наблюдения, без стражи. Лил сильный дождь; река и ветер шумели, тем более усыпляя казаков; а неприятель бодрствовал на другой стороне реки: его лазутчики сыскали брод, тихо приблизились к стану Ермакову, видели сонных, взяли у них три пищали с лядунками и представили своему царю в удостоверение, что можно наконец истребить непобедимых. Заиграло Кучюмово сердце: как сказано в летописи: он напал на россиян полумертвых (в ночи 5 августа) и всех перерезал, кроме двух: один бежал в Искер; другой, сам Ермак, пробужденный звуком мечей и стоном издыхающих, воспрянул… увидел гибель, махом сабли еще отразил убийц, кинулся в бурный глубокий Иртыш и, не доплыв до своих лодок, утонул, отягченный железною бронёю… Конец горький: ибо лишаясь жизни, он мог думать, что лишается и славы!.. Нет, волны Иртыша не поглотили её: Россия, история и церковь гласят Ермаку вечную память!»
Летописец, однако, отмечал: ничто уже не могло «отнять сибирского царства у великой державы, которая единожды навсегда признала оное своим достоянием», а «мы еще и ныне торжественно молимся за Ермака и за дружину храбрых, которые вместе с ним пали на берегах Иртыша». Нынешние последователи дела «атамана-князя» несли к священному месту его живописное изображение, которое во многом соответствовало характеристике Карамзина: «Он был видом благороден, сановит, росту среднего, крепок мышцами, широк плечами; имел лицо плоское, но приятное, бороду черную, волосы темные, кудрявые, глаза светлые, быстрые, зерцало души пылкой, сильной, ума проницательного».
Директор института гуманитарных исследований Тюменского университета Александр Матвеев, обращаясь к казакам, рассказал, что археологические экспедиции под его руководством неоднократно исследовали и сам холм, и берег реки, что верстах в двадцати отсюда, но найти точное место гибели Ермака не представилось возможным: «К сожалению, природа и время берут свое, излучина Иртыша постоянно меняет русло, основательно скрыв все следы».
Что касается возвышенности, на которой в честь Ермака Тимофеевича «со товарищи» воздвигнут крест и оставлены памятные знаки, то она, несомненно, имеет большое значение, отметил атаман Южно-Тобольского отдельского казачьего общества Виталий Казаков. Он поблагодарил вагайских казаков за то, что они с честью охраняют священное место.
Затем выступили популярные фольклорные группы «Яр-хмель», «Станичники», «Вольница», в чьем исполнении под бездонным небом на бескрайнем просторе так естественно звучали раздольные песни. Была среди них и та, что давно стала народной, хотя имеет вполне конкретного автора – поэта Кондратия Рылеева. Баллада являет собой гимн мужеству русского воина, народной любви к героям, эмоциональную, глубоко пережитую «составляющую» той давней трагедии:
Ревела буря, дождь шумел;
Во мраке молнии летали;
И беспрерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали…
Ко славе страстию дыша,
В стране суровой и угрюмой,
На диком бреге Иртыша
Сидел Ермак, объятый думой.
Думой в жанровом смысле считались и сами поэтические строки, которые были созданы в 1821 году и имели большой успех. Ибо написанные сердцем, они брали за живое, приводили людей, их читающих, в великое волнение – неудивительно, что творение поэта превратилось со временем в песню.
И за победы заслужив
Благословения отчизны –
Нам смерть не может быть страшна;
Свое мы дело совершили…
Будто предчувствовал свою погибель, однако с волей судьбы ему уже было не совладать:
Но роковой его удел
Уже сидел с героем рядом
И сожалением глядел
На жертву любопытным взглядом.
...Холм в устье реки Вагай, на котором в честь атамана и его дружины воздвигнут православный крест и установлен памятный камень, уже несколько лет является местом паломничества. На сей раз на историческое место прибыли более трехсот казаков Зауральского, Обь-Иртышского, Обско-Полярного, Омского, Свердловского и Южно-Тобольского отдельских казачьих обществ. Участники дня памяти Ермака Тимофеевича выразили мнение, что маршрут славной казачьей дружины со временем будет привлекать все больше истинных любителей истории края.
День памяти Ермака прошел по инициативе Южно-Тобольского отдельского казачьего общества при поддержке областного комитета по делам национальностей.
Фото автора
