«Дыханье вещее в стихах моих…»

«Дыханье вещее в стихах моих…». .

Уважаемые читатели! Третий год вместе с вами мы составляем народный туристический маршрут из красивейших мест региона, исторических событий, храмов и памятников. Благодаря совместной работе, за щедрость, с который вы делитесь своими знаниями и находками, многим становится ближе богатейшее наследие родного края, а кто-то впервые открывает его для себя. Свидетельство тому письма и звонки. Редакция продолжает публиковать работы, поступившие на конкурс «Народный туристический маршрут». Напомним, что он проводится редакцией газеты «Тюменская область сегодня» при поддержке департамента стратегического развития Тюменской области и тюменских турфирм «Трэвэл», «Глобус», «ТВОГ-Экспресс».
конкурс
В Ишиме на улице Карла Маркса установлен памятник: бюст офицера с волнистыми, красиво уложенными волосами, в мундире с эполетами и с перекинутой через плечо шинелью. Краевед Леонид Фролов писал о нем: «На открытии памятника звучали стихи поэта-декабриста. Выступающие нашли необыкновенно живые, проникновенные и так нужные сейчас всем нам слова о духовности, о гражданском и патриотическом долге, о переосмысливании прошлого, о боли и тревоге за настоящее. Не только знаменательно, но и необычно это событие». С чьей судьбой оно связано?

------

Это памятник Александру Одоевскому, «воспевавшему вольность в неволе». Происходивший из древней княжеской семьи, он родился в 1802 году. Получил блестящее домашнее образование. Поступил юнкером в лейб-гвардии конный полк. Через полтора года произведен в корнеты. Служа в Петербурге, Одоевский сблизился с передовой молодежью.

Красивый, умный, прекрасно образованный, благородный, добрый, он производил сильное впечатление на всех, с кем ему приходилось встречаться. Ближе всего общительный корнет был к Александру Бестужеву и Кондратию Рылееву, при содействии которого вступил в начале 1824 года в тайное Северное общество. Князь из династии древних Рюриковичей стал активным участником восстания 14 декабря 1825 года. Приговор был суровым: пятнадцать лет каторжных работ, а по окончании их – вечное поселение в Сибири.

• В стенах каземата

Одоевскому уменьшили срок каторги до восьми лет и отправили в Читу. Там поместили с другими декабристами в старом каземате. Заключенных ежедневно водили на работы: сначала копать ямы для вновь сооружавшегося здания, а потом зарывать овраг. Зимой перевели в только что отстроенную тюрьму.

Пока не были установлены связи с родными, декабристы довольствовались небольшим казенным содержанием. Вскоре от родственников и друзей стали получать книги и газеты на русском и иностранных языках. Усердно читали и обсуждали  прочитанное. Для развлечения составился хор. Нашлись музыканты, к числу которых принадлежал и Одоевский.

В конце 1828 года с декабристов сняли оковы, а осенью 1830 года вольнодумцев перевели в Петровский завод, где была построена для них особая тюрьма. В новом помещении порядок жизни не переменился. Они устроили кружок, прозванный «академией». Каждый из его членов был обязан прочитать несколько лекций. На долю Одоевского выпало ознакомить товарищей с историей русской словесности.

В начале 1833 года Александра Ивановича перевели в село Елань Иркутской губернии. Его отец ходатайствовал о дозволении сыну переехать в Тобольскую губернию. Прошло около двух лет, прежде чем просьба была удовлетворена.

• «Ишим для меня – что-то особенное»

Летом 1836 года Одоевского перевели в Ишим. Свой дом в Елани и все хозяйство он оставил декабристу Штейнгейлю с указанием переслать в Ишим только фортепьяно. Поселился в доме Филиппа Евсеевича Лузина на Ярмарочной улице. Навещать декабристов строго воспрещалось. И когда отец Одоевского в письме сыну сообщил о возможности своего приезда, генерал-губернатор князь Горчаков запросил правительство, как поступать в этом случае. Бенкендорф ответил: «Буде кто-либо из родственников или знакомых преступников отправится в тот край, не испросив предварительно на сие дозволение, то местное начальство обязано немедленно его выслать». Поэтому побывать у сына князь Одоевский не смог.

Александр Иванович подружился в Ишиме  с Юлианом Янушкевичем, членом Польского патриотического общества, встречавшимся в Кургане со ссыльными декабристами. Одоевский писал своему другу Кюхельбекеру, что Ишим для него – что-то особенное, светлое.

Поэт обращается к царю и царице с просьбой не вспоминать о его «грешной юности» и дать возможность «на Святой Руси увидеть хоть одну денницу».

В Ишиме родились стихи «Как я давно поэзию оставил», «Пусть нежной думой, жизни цветом». С пребыванием в этом городе связано не совсем обычное стихотворение-песня:

...Бывало, предо мной поставят
Уху стерляжью, соус, крем,
Лимоном, бланманже приправят,
Сижу и ничего не ем.
Теперь с похлебкою дурною,
С мякиной хлебом очень сыт,
Дадут капусты мне с водою –
Ем, за ушами лишь пищит…

Биографы поэта отмечают, что Александр Иванович, обычно задумчивый, серьезный, бывал веселым, беспечным, склонным к шуткам приятным собеседником, заставлявшим друзей много смеяться.

Польский писатель Л. Баумгартен в своей работе «Декабристы и Польша» сообщает, что в доме Одоевского в Ишиме жил ссыльный поляк Иоахим Лешневич. Александр встречался с поселенцем Густавом Зелинским, поэтом, ставшим позднее автором знаменитой поэмы «Киргиз». Именно в дневнике Зелинского обнаружена запись от 27 августа 1837 года: «Отъезд пана Одоевского на Кавказ».

• На Кавказе

О том, как группа декабристов ехала на Кавказ, рассказывает Н. Лорер: «Мы ехали очень шибко, скоро миновали Тюмень, переправились через Волгу и, приехав в Казань, остановились в гостинице». Там Одоевского встретил семидесятилетний отец. «Сгорая весьма понятным нетерпением, дряхлый князь не выдержал и при входе своего сына побежал к нему навстречу на лестницу; но тут силы ему изменили, и он, обнимая сына, упал, увлекая его с собою. Старика подняли, привели в чувство, и оба счастливца плакали и смеялись от избытка чувств». Отец проводил Александра до Симбирска и на этот раз расстался с ним навсегда.

Одоевского зачислили в Нижегородский драгунский полк, находившийся в ста верстах от Тифлиса. Летом 1839 года пришло известие о смерти отца. Оно сразило Александра. Раньше он любил общество – теперь по целым дням не выходил из палатки, говорил, что не хочет дальше жить, просился «в дело». Но сражен был не оружием, а жестокой лихорадкой. Он умер 15 августа 1839 года. На восточном берегу Черного моря на его могиле поставили простой деревянный крест. Вскоре укрепление перешло к горцам. Когда же оно опять стало русским, друзья увидели, что могила разрыта. Позднее в поселке Лазаревском установили памятник поэту Одоевскому.

• Друзья

Александр Одоевский имел много друзей, но теснее всего был связан с Александром Грибоедовым, которому приходился дальним родственником. Дружба Одоевского и Грибоедова сыграла важную роль в жизни того и другого. Одоевский не раз удерживал увлекающегося друга от легких романов и предостерегал его, резкого и невоздержанного, от общения с ненадежными  людьми. Во время наводнения в Петербурге в 1821 году Одоевский с опасностью для жизни старался добраться до дома, где жил Грибоедов, чтобы его спасти. Александр Сергеевич ценил преданного друга. Когда Одоевский оказался в ссылке, Грибоедов глубоко страдал, старался облегчить его участь, утешал письмами, посылал книги. Одоевский не раз посещал Тифлис, чтобы помолиться на могиле Грибоедова.

Сослуживцами Одоевского в Нижегородском полку были Лев Пушкин и Михаил Лермонтов. Первый стал ему приятным  собеседником, интересующимся вопросами литературы, второй – близким другом, делившим с ним «тоску изгнания» и впоследствии посвятившим памяти его одно из лучших своих стихотворений. На Кавказе Одоевский познакомился с двумя «идеалистами»: Н. Сатиным и Н. Огаревым. Огарев преклонялся перед Одоевским.

В своей статье «Кавказские воды» он назвал друга христоподобною личностью, жаждущей человеческой чистоты, не знающей, что такое личное счастье, и стремящейся исключительно к самоотречению.

• Творчество

Поэзия Одоевского исчезла бы без следа, если бы друзья беспечного или излишне скромного поэта не записывали его произведений. При жизни поэта напечатано лишь одно его стихотворение «Сен-Бернар» и то без его ведома. Потом стихи время от времени появлялись то за границей, то в России, преимущественно в исторических журналах. Только в 1883 году вышел небольшой сборник, изданный одним из оставшихся в живых друзей поэта – декабристом Розеном.

Как поэт Александр Одоевский «отдал дань» романтизму, написав историческую поэму «Василько». Но не в поэме и в патриотических стихах проявляются характерные особенности его творчества, а в его лирике. Его произведения отличаются глубиной чувства и задушевностью. Так как жизнь поэта не была счастливой, характер его стихов почти всегда меланхолический. Но ему чуждо отчаяние. Источником высокой духовной радости, особенно в горькие дни испытаний, Александр Одоевский считал поэзию:

…Как ни темна была моя дорога,
Как ни терял я свежесть юных сил…
В поэзии, в глаголах провиденья,
Всепреданный, искал я утешенья –
Живой воды источник я нашел!

Через суровые испытания поэт мужественно пронес веру в светлое будущее и ощущение значения того дела, которое стало причиной его длительного пребывания в Сибири, где талант его пережил пору своего расцвета.

Лидия САРАФАННИКОВА, г. Ишим