Размер шрифта+
Цветовая схемаAAA

«Вахта памяти — 2010»: Песни отцов допоем

Слушать новость
«Вахта памяти — 2010»: Песни отцов допоем. .

Традиционно на апрель и май приходится старт областной экспедиции «Вахта памяти» – в это время поисковые отряды работают на раскопках в местах боев: в Западно-Двинском и Ржевском районах Тверской области, в Старорусском и Новгородском районах Новгородской области. До отъезда в поисковую экспедицию гостем клуба «От первого лица» в редакции газеты «Тюменская область сегодня» стал руководитель областного поискового центра Артур Ольховский, «Мужчина года», как назвал его по итогам 2009 года «Клуб-7», состоящий из руководителей ведущих СМИ Тюменской области. В течение двух часов, пролетевших совершенно незаметно, Артур Ольховский отвечал на вопросы журналистов и читателей газеты.



Александр Скорбенко:


– Артур Валерьевич, почему вы решили заняться поисковой деятельностью?


Артур Ольховский:


– До сих пор тысячи людей лежат в земле без вести пропавшими, не меньшее количество человек ждет весточки о давно погибших родственниках. Довольно сложно объяснить, зачем нам заниматься поисковой работой. Кто-то скажет, что выражаюсь пафосно, но, на мой взгляд, это наш долг. Ребята, описывая свои ощущения, отмечали, что очень трудно передать чувства, когда после нескольких часов работы находишь смертный медальон. Ты неистово кричишь «ура». Если вкладыш может быть прочитан, прояснится судьба человека. Многие взрослые люди вместо того, чтобы провести отпуск за границей, выезжают с нами в леса и болота и работают по 12–14 часов в сутки, перебирая руками кубометры земли.

Раиса Ковденко:

– Расскажите, как все начиналось.


Артур Ольховский:


– В 1989 году довелось поучаствовать во Всесоюзной вахте памяти, которая проходила под Новгородом. Поразило, что останки солдат лежали на земле, на технике, как будто война закончилась только вчера. Почувствовал потребность поделиться этой информацией с окружающими, понять, как получилось, что погибших солдат не похоронили. Появилось желание это исправить.

Александра Чикишева, г. Тюмень:

– Мой отец погиб в 1942-м под Ленинградом. Хотелось бы узнать, когда вы будете в тех краях?


Артур Ольховский:


– Работали там прошлым летом в районе деревни Турышкино, где проходила Карбусельская наступательная операция, в ходе которой погибло много человек. Расскажу только об одном боевом эпизоде. Немецкие войска находились на высотке, что давало им серьезные преимущества. Советские солдаты шли в атаку по болоту, их расстреливали из пулеметов, минометов, артиллерией. В память о погибших установили крест с перечислением всех воинских подразделений, участвовавших в тех ожесточенных боях. Это была вторая, но не последняя наша поездка в Ленинградскую область.

Александр Скорбенко:

– Вы принимаете индивидуальные заявки на поиск пропавших без вести солдат? Есть люди, которые финансируют вашу работу, исходя из собственных интересов?


– Сложность заключается в том, что, если человек пропал без вести либо погребен в братской могиле, найти информацию о нем практически невозможно. Приведу пример. В 1942 году в Новгородской области проводилась Любаньская наступательная операция. Планировалось прорвать оборону и провести деблокацию Ленинграда. Вторая ударная армия оказалась в окружении и в течение полугода мужественно погибала. В июле 1942 года командующий ею генерал Андрей Власов сдался немцам. На сегодняшний день из 150 тысяч погибших и пропавших там без вести известны имена только 20 тысяч человек.

– Сложность заключается в том, что, если человек пропал без вести либо погребен в братской могиле, найти информацию о нем практически невозможно. Приведу пример. В 1942 году в Новгородской области проводилась Любаньская наступательная операция. Планировалось прорвать оборону и провести деблокацию Ленинграда. Вторая ударная армия оказалась в окружении и в течение полугода мужественно погибала. В июле 1942 года командующий ею генерал Андрей Власов сдался немцам. На сегодняшний день из 150 тысяч погибших и пропавших там без вести известны имена только 20 тысяч человек.

Маргарита Шаманенко:

– Прочитала в газете «Аргументы и факты» цикл материалов о том, что генерал Власов не просто сдался в плен, что это была глубоко засекреченная спецоперация.


Артур Ольховский:


– Факты, подтверждающие такую точку зрения, существуют, их можно оспаривать, но они есть.


Само назначение Власова на должность командующего гибнущей армией очень неожиданно. Имеется документальное свидетельство того, как это происходило. После двух с половиной часов разговора с членом военного совета Волховского фронта Мехлисом Власов вышел из землянки подавленным, изменившимся даже внешне.

Начальник разведки Второй ударной армии полковник Рогов, выйдя из окружения, не только не понес никакого наказания, но и впоследствии даже был назначен заместителем начальника НКВД Абакумова.

Давайте задумаемся о личности Власова. Что сделал Власов, перейдя на сторону немцев? Ничего. Русская освободительная армия не сделала практически ни одного выстрела на стороне немцев. Это заслуга Власова. Он не стремился скорее попасть на фронт и воевать против России, всячески затягивая процедуру оформления нормативныхдокументов, принуждая немецкое командование к официальному признанию РОА, приданию ей определенного статуса. Единственный эпизод, который можно истолковать двояко, – когда армия Власова поддержала восстание чехов в момент освобождения Праги.

На мой взгляд, Власов вполне мог избежать плена, выйти из окружения. Не удивлюсь, если через некоторое время многое станет известным. Архивы Великой Отечественной войны до сих пор на 50 процентов – под грифом «секретно». В том числе это касается документов Второй ударной армии 1941–1942 годов формирования. Огромный пласт архивов уничтожен во время выхода из окружения, тем не менее к сохранившимся документам доступа нет. Нет даже карт.

Маргарита Шаманенко:

– Сколько погибших солдат за годы вашей работы обрели имя, вернулись из небытия?


– Тюменское поисковое движение существует более 20 лет. За это время перезахоронили останки свыше 7000 человек, сумели восстановить более 200 фамилий. Процесс поиска очень длителен, как это ни прискорбно. Но мы готовы бороться и искать, найти и не сдаваться!

Мария Соловьева, г. Тюмень:

– С 1942 года ищу мужа Ивана Макаровича Соловьева, 1912 года рождения. Делала запросы, а в ответ получала сообщения, что он «без вести пропавший». Как отыскать его могилу? 1 августа 1941 года призван в ряды армии из Акуловского района Ленинградской области. Мы там раньше жили, оттуда меня и эвакуировали.


Артур Ольховский:


– Теперь это Новгородская область. Мария Тимофеевна, будем работать. Если появится какая-либо информация о вашем муже, обязательно сообщим!

Раиса Ковденко:

– Как вы определяете места раскопок? Идете туда, где воевали тюменские дивизии?


Артур Ольховский:


– Страну защищали не только тюменские солдаты. Все павшие за Родину достойны того, чтобы их нашли. Конечно, стараемся проводить поиски там, где воевали тюменцы. С другой стороны, если работаем в Новгородской области уже 20 лет и там еще находятся останки солдат, то какой смысл оттуда уходить? Тем, кто придет после нас, будет сложнее проводить раскопки.

С каждым годом численность поисковых отрядов в Тюмени увеличивается. В 2003 году их было 7,теперь 17. Работаем в Тверской, Новгородской, Ленинградской областях. Особую роль играет психологический фактор. Пожилые люди, приходящие в поисковой центр, зачастую хотят выговориться, рассказать о своей душевной боли. Поэтому необходим очень тонкий подход. К сожалению, реже обращается молодежь. Неужели не интересует история семьи? Вот здесь-то и обнажается проблема патриотического воспитания. Например, что значит для нового поколения Вечный огонь? Некоторые там греются, распивают спиртные напитки. Участники областного поискового центра выступили с инициативой организации дежурства у Вечных огней, чтобы предотвратить акты вандализма.

Александр Скорбенко:

– Думаю, равнодушных людей все же не так много... Просто, возможно, общество увязло в суете повседневных дел. Поэтому забываются и история, и традиции...


Артур Ольховский:


– Согласен с вами. Вспомните, 20 лет назад люди не ставили на первых этажах решетки, все общались друг с другом, дружили с соседями. Старшее поколение хоть на кухнях что-то обсуждало, теперь же даже в гости стали меньше ходить. Конечно, молодежь, бывало, хулиганила. Но если бабушка из соседнего подъезда делала замечание, то к ней прислушивались. Нынче по-другому. А все начинается с мелочей – например, с незнания родной истории. Подрастающему поколению необходимо прививать гордость за свою страну. Язык, литература, наука – у нас много достижений! Может быть, стоит ввести в курс общеобразовательной программы уроки патриотического воспитания?

Наталья Худорожкова:

– Вопрос от читателя, пришедший по почте. Письмо от Акулины Казакеевич из Ишима. Ее муж не погиб на войне, он вернулся, но нет документальных подтверждений. Остались только фотографии. Она обращалась и в райвоенкомат, и в Центральный архив армии, но нигде не могут подтвердить, что он воевал.


Артур Ольховский:


– Такая проблема существует, мы с этим столкнулись. В книге «Герои Советского Союза – наши земляки» 92 Героя. Бывает, приезжая в район, узнаем, что шестеро имеют звание Героя и есть доказательства, хотя по книге их должно быть трое. Цифры очень сильно разнятся. Книга переиздавалась четыре раза, но исправления не внесены.

Наталья Худорожкова:

– Еще одно письмо, адресованное вам. Татьяна Тараканова из Упоровского района не была знакома со своим дедом, но на память от него осталась солдатская ложка с номером. Читательница интересуется: можно ли по ней узнать, в каких частях служил дед?


Артур Ольховский:


– В войсках были штатные ложки, они имеют определенную конструкцию. Трудно сказать, какую информацию несет номер.Он может указывать на производителя. Очень многие солдаты ложки брали из дома или делали своими руками.

Нина Лукащук, г. Тобольск:

– Я редактор молодежной газеты «Территория первых», хотели бы предложить дружбу ребятам из поискового центра. Скажите, какие мероприятия проводятся у поисковиков в честь 65-летия Победы в Великой Отечественной войне?


Артур Ольховский:


– Апробировали новую форму работы – «Агитпробег», его первый этап уже состоялся. Поисковые экспедиции традиционно проходят в апреле-мае и июле-августе. В Тюмень возвращаемся 7 мая, и уже на следующий день поисковики выходят на мероприятия в муниципальных образованиях.

В Тюмени будем представлять большую передвижную экспозицию, примем участие в митинге памяти, ребята встанут в почетном карауле. Кстати, ребята из Тобольского поискового отряда «Феникс» вместе с нами будут работать в Новгородском районе, они выезжают под руководством Андрея Зубенко.

Денис Фатеев:

– В ходе одной из последних пресс-конференций вы говорили о необходимости переиздания и дополнения Книги памяти.


Артур Ольховский:


– Работа продвигается, боремся за достоверность информации. Идет процесс подготовки материала для содержательной части письма. 700 персоналий по Сладковскому району, порядка 800 по Уватскому – этого недостаточно для полноты картины. Должны сделать процентов тридцать работы, чтобы убедить в том, что переиздание необходимо. Хотим опробовать этот проект в электронном виде и разместить в Интернете. Нужны определенные средства, сервер, но это все же реальнее для нас, чем переиздание бумажного варианта. Можно найти спонсоров, издать красивую книгу и раздавать ее бесплатно. Но есть риск, что это будет недостоверная информация и люди, которые захотят получить данные на своих родствеников, могут опять их не найти в этой книге.

Раиса Ковденко:

– Вы берете в экспедицию только положительных мальчиков и девочек? Или тот, кто ругался во дворе, тоже может попасть к вам?


Артур Ольховский:


– Может. И таких ребят очень много. В далеком 1990 году прошла «прямая линия» телекомпании «Регион-Тюмень». Участвовал в ней небритый, красная фенечка на руке. И прозвучал вопрос: чему такой может научить? Я не пытаюсь никого ничему учить, даю возможность ребятам общаться между собой и познавать мир через это общение. Когда в одном раскопе с кандидатом наук, который так же гребет лопатой, работает подросток, он уже по-другому начинает подходить к истории и празднику 9 Мая. Видели бы вы, как они поют «День Победы», как у них текут слезы! У нас была игра «Давай, Россия» – взрослые изображали весь мир, говоря, что в России все плохо. А дети отстаивали: нет, Россия – хорошая страна. Взрослые приводят аргумент и дети – аргумент... У взрослых опыта и знаний, напора побольше: «Вот в Японии лучше машины». Но дети находятся: «Зато таких «Уралов», как в России, нигде в мире не делают!» А в финале, когда включаем гимн России, видели бы вы глазенки детей! Они готовы грудью встать на защиту страны. Для нас нет термина «трудный подросток», ведь ребята не виноваты – это мы, взрослые, «трудные», не уделили им должного внимания, когда они начинали расти и прибегали к нам с вопросами. А мы занимались зарабатыванием денег, карьерой, говоря: «Не до тебя, иди». Нет плохих детей, они все очень хорошие.

Анатолий Малышев, г. Тюмень:

– Веду поиск отца. В начале войны в 1941 году наша семья проживала в Московской области. В августе отец Дмитрий Лукьянович Малышев, 1902 года рождения, был призван Коломенским райвоенкоматом, а в октябре этого же года в бою под городом Нарофоминском пропал без вести. Это нам сообщили из части, потом это подтвердили архивной справкой Министерства обороны СССР, согласно ей нам выдавали пенсию. Неожиданно в 1998 году получил из российского центра «Искатель» сообщение, что мой отец погиб в бою 6 января 1942 года под Нарофоминском и похоронен в деревне Обухово Нарофоминского района. У меня возникло сомнение в достоверности этой информации – на основании чего «Искатель» довольно точно установил место гибели и захоронения?


Артур Ольховский:


– Давайте встретимся. Приходите со всеми документами – письмами, справками, фотографиями отца, попробуем разыскать по этим зацепкам какую-то информацию прямо на месте. Наш адрес: проезд Геологоразведчиков, 6а, кабинет 201.

Александр Скорбенко:

– Поддерживает ли государство вашу деятельность? Она так востребована людьми!


Артур Ольховский:


– Конечно, поддерживает. По инициативе департамента по спорту и молодежной политике Тюменской области в 2003 году создан областной поисковый центр. С тех пор поисковые отряды получают финансирование на оплату проезда и питания участников во время экспедиции в весенний период, часть средств выделяют в межэкспедиционный период. Проводится профильная смена поисковых отрядов, учебная «Вахта памяти». Проблема поисковиков требует решения на федеральном уровне. Направлены предложения в Государственную Думу для разработки законопроекта о внесении изменений в Закон об увековечении памяти павших. Все пожелания выслушаны, ждем результат. Деятельность поисковых отрядов нужно узаконить, придав им определенные полномочия, тогда все вопросы будут сняты.

Сергей Исаев:

– Поступил вопрос из Интернета: как можно попасть в областную экспедицию? Как ребятам удается уговорить родителей отпустить их? Ведь это опасно (Анна Никитина, Юргинский район).


Артур Ольховский:


– Не опаснее, чем ходить по улицам города. В жизни присутствует много опасностей: пойти в лес за грибами тоже опасно. Перед поездкой в экспедицию ребята проходят специальную подготовку. Существует требование: неподготовленный человек в одиночку по лесу не пойдет, такого просто не может быть. Установленными правилами категорически запрещено брать в руки обнаруженные боеприпасы, взрывчатые вещества, оружие. За двадцать лет не произошло ни одного ЧП (стучит по столу), это о чем-то говорит! А что касается родителей, то детям не приходится убеждать их самостоятельно. С ними обязательно беседуют, папы-мамы понимают всю ответственность проводимой работы, необходимость поисков пропускают через сердце. Бывают такие случаи, что в первый год с нами едет один ребенок, на следующий год он берет с собой сестру, а еще через год и папа присоединяется.

Родителей особенно и не требуется убеждать: ребенок возвращается из экспедиции, они видят в нем изменения и на следующий год спокойно отпускают. Попасть в экспедицию очень просто – адрес известен, можно написать, позвонить, все обговорить. Если человек взрослый, то достаточно только его желания, школьникам сложнее – в течение года надо пройти специальную подготовку. Одно из обязательных условий – на одного взрослого не более четырех подростков, из соображений обеспечения безопасности.

Аркадий Кузнецов:

– Мой дед пропал без вести во время войны. Посоветуйте, с чего начать поиски?


Артур Ольховский:


– Начните со сбора информации, касающейся деда. Опросите всех родственников, поднимите имеющиеся фотографии и документы. Важны любые сведения: когда родился, когда женился, служил ли в армии до войны, из какого населенного пункта призывался в армию, состоял ли в партии, был ли членом ВЛКСМ, какую профессию, специальность имел до армии. Любая информация помогает в поиске.

Армия – это самая организованная структура, если бы некоторые документы не были утеряны безвозвратно, восстановить события не представляло бы труда. Когда известно, откуда человек призывался в армию, можно проследить весь его боевой путь. Но нужно быть готовым к длительному поиску. Я, имея опыт и знания, ищу своего деда уже 15 лет. Единственное, что о нем знали: был парашютистом. Десантник, укладчик парашютов? Перелопачены горы документов, пока результата нет.

Процесс поиска длительный, сложный, но возможный. Нужно знать, до какого шага человек готов идти. Могу посоветовать обратиться к нам, специалисты окажут любую помощь и содействие. Имеем опыт поиска человека по одной име-ющейся фотографии. Зацепкой послужили петлички на фотографии, по которым определили принадлежность к войскам НКВД, затем – членство в партии, обратившись в партийные архивы, нашли место гибели. Убедили органы местного самоуправления одного из поселений Ленинградской области внести изменения на памятную стелу.

Юрий Хозяинов, г. Тюмень:

– Как вы считаете, был ли Сталин великим военачальником?


Артур Ольховский:


– Прежде всего нужно определиться в понятии, что такое великий военачальник. Мне известны великие полководцы: Суворов, Кутузов. Почему интересна именно личность Сталина как военачальника? Сталин руководил страной в годы войны. Что перенес он на своих плечах как руководитель страны? Вот что интересно. Как он мог стать великим военачальником, не имея специального образования? Он закончил семинарию, потом были каторга, революция, гражданская война и в итоге – руководитель страны. Да, он был Верховным Главнокоманду-ющим, но у него в подчинении находились Генеральный штаб и Главное разведывательное управление.

Я считаю, что нужно говорить о командующих войсками, проигрывающих или выигрывающих сражения, – это эпизоды, из которых и складывалась война. Нельзя сбрасывать со счетов и массовую гибель людей, говоря о роли Сталина в Великой Отечественной войне.

Александр Скорбенко:

– Вы себя в конечном итоге представляете профессиональным поисковиком, который всю жизнь будет этим заниматься, или есть та смена, которой передадите навыки?


Артур Ольховский:


– За мной идут мои товарищи, сверстники и молодежь, мои воспитанники. Допустим, сбрасываю эсэмэску: «Ребята, я выхожу в ночной патруль, кто со мной?» И 25 ответов: «Где, когда встречаемся?» Причем отправлял сообщение только студентам и взрослым людям. Это ребята, которые сейчас со мной идут в экспедицию.

Раиса Ковденко:

– А семья как относится к вашему занятию?


Артур Ольховский:


– Поддерживают. Со стороны родственников и даже со стороны ребенка получаю поддержку. Пока отец был жив, обращался к нему за помощью подготовить инструмент к экспедиции. Мама спрашивает: «Сколько человек поедет?» Говорю: «60». Она: «Если я вам 200 блинчиков испеку, хватит?» То есть, чтобы каждому хотя бы по три блинчика дать. Или супруга: «Так, 60 человек, значит, надо палку колбасы, два килограмма огурцов...» Это она хочет окрошку сделать, потому что наша традиция – сесть в поезд и поесть свеженькой окрошки. Сын все время спрашивает: «Папа, когда ты меня в экспедицию возьмешь?»

Раиса Ковденко:

– А сколько ему лет? В этом году поедет с вами?


Артур Ольховский:


– Ему девять. Нет, в этом году не возьму еще. Весна затяжная, воды много, экспедиция будет тяжелой. Хотя в прошлом году ездили в Ленинградскую область. Местность – как в Карелии. Сопки, шикарный лес, рядом с палаткой брусника, голубика, в озере прозрачная вода, ведро набираешь – как слеза. Пока идем до болота, где работали, лисички собираем ведрами. Девчонки в купальниках, парни в шортах, загорали. По сравнению с Новгородской областью – курортные условия.

Раиса Ковденко:

– В экспедиции есть традиции: у костра посидеть, гимн пропеть?


Артур Ольховский:


– На открытии экспедиции всегда поднимаем флаг Тюменской области, где бы ни находились. Другая традиция: пока не найден первый смертный медальон – никаких песен под гитару. Отбой в десять вечера, подъем в семь утра. Как только находим первый медальон, открыли, прочитали – и в тот же вечер песни поем у костра, пока не напоемся. Это не просто так, это уже душа поет. Еще: 1 Мая обязательно выходной день, празднуем, девчонки блинчики пекут. Есть и такая: ребятам, которые ходят уже не первый год, дарю ножи, не охотничьи, но из очень хорошей стали. Делаю на них надписи – слова адмирала Макарова и каждому дарю такой нож.

Александр Скорбенко:

– Может ли патриотизм как некая национальная идея объединить людей, стать основой для дальнейшего развития страны?


Артур Ольховский:


– Думаю, можно рассматривать этот аспект в качестве национальной идеи. Одно дело, когда говорим: «Помните – через года, через века – о тех, кто уже не придет никогда». А другое – когда все это проходит через сердце. Если есть преподаватели, которые не могут заинтересовать своим предметом, то поиском невозможно не увлечь: если я этим горю, если говорю, что это мой долг и доказываю это, – ребенок, который находится рядом, пойдет за мной. С другой стороны, только в экспедиции, в поиске сложно воспитать патриота. Тема более широкая. Возьмите статистику по старшеклассникам: кем они хотят стать? Мы, помню, космонавтами! Я вот – начальником уголовного розыска. А сейчас не то чтобы не знают, кем стать, они – не хотят. Придет студент учиться на экономиста, журналиста, а сам не хочет работать по специальности! И что из него получится?

Нужно, чтобы мы по-честному относились к молодежи. Я не могу сказать своим ребятам: «Не кури», потому что сам курю. Они мне говорят: «Артур, мы хотим быть похожими на тебя». Могу сильно закашлять: вот, если будете курить, будете кашлять так же, как я. Но если говорю: «Сухой закон!», то не позволяю себе выпить. Лишь санитарные меры: делаю настойку с чесноком, там алкоголем и не пахнет, но при простуде так продирает, что кашель проходит. Трехлитровая банка с ней стоит на виду. Говорю: если плохо себя чувствуете, подходите, вот большая ложка, черпайте, медом «закусывайте». Вопросов не возникает. Почему нельзя пить? Потому что никто не пьет. Почему нельзя материться? Потому что никто не матерится. Почему ложиться надо в десять вечера? Потому что все ложатся в десять.

Сейчас люди разобщены. Вспомните, раньше соседи, встречаясь в подъезде, говорили друг другу: «Добрый день», «Здравствуйте!» Это было в порядке вещей. Дети здоровались, мы в магазинах друг друга узнавали. Теперь мы не здороваемся, и дети не привыкли говорить: «Здравствуйте!» А что такое пожелать здравия? Это основа государственности. Семья – вот основа государственности. Все должно идти через семью.

И вот вам показатель патриотизма ребят, которые выезжают в экспедицию. Дали от государства деньги на дорогу и на питание, а самим приходится потратить на болотники – 700 рублей, энцефалитку – 900 (причем два комплекта надо), на саперочки – 400, на фляжку – 400 рублей. Участник экспедиции еще пять тысяч рублей вложил – во что? Чтобы приехать в дождь-снег, где нормированное питание, распорядок, жесточайшие требования, и одержимо копать землю, перебирать ее руками. То есть он готов тратить свое, чтобы выполнить патриотический долг. Физический труд и психологическую нагрузку – не оценить деньгами.

Александр Скорбенко:

– Спасибо вам за беседу, за дело, которым вы занимаетесь – это любовь к Родине, к людям, это тот патриотизм, который по-настоящему чувствуется за лозунгом «Никто не забыт, ничто не забыто».


блиц-опрос


– Главная находка в вашей жизни?


– Трудно выделить главную... Если важная – то открытые нами
в 2002 году архивы артиллерийского обеспечения Второй ударной армии. Эти документы позволили приоткрыть завесу над многими тайнами. А если вещь, то это смертный медальон, который позволяет установить личность солдата.

– Вы играете на гитаре?


– Больше двадцати лет.

– Пишете песни?


– Пробовал в молодости, сейчас уже нет. Есть творчество людей, которое покорило меня, и я не думаю, что смогу сочинить лучше, чем Высоцкий, например.

– Любимая походная песня?


– Трудно выделить, их много, все хорошие. Есть песня, всеми любимая — «Изгиб гитары желтой». Вот ее я уже ненавижу. Потому что двадцать лет пою. Душа уже не лежит к ней.

– А читать что любите?


– Владислава Крапивина очень люблю читать и перечитывать. Все, что связано с историей войны, перечитываю постоянно, стараюсь искать более правдивые источники.

– Ваше любимое походное блюдо?


– Плов. Все говорят: как можно в лесу сделать вкусный плов из тушенки? Поверьте, очень вкусно получается. На костре, на 60 человек...

– Как любите отдыхать?


– Активно и с семьей. Люблю лес, хотя неважно, где, лишь бы семья была рядом.

– Верите в вечную любовь?


– Я вообще с трудом верю в любовь. Но верю.

– Каковы признаки настоящего мужчины?


– В каждом мужчине, по-моему, должна быть харизма. Настоящего мужчину любят дети, женщины
и собаки.

– Ваш главный педагогический принцип?


– Делай, как я.

– На какие из заданных вопросов вам было интересно отвечать?


– Все, о чем говорили, мне было очень интересно. Всегда говорю: должно быть уютно, комфортно и вкусно. С вами очень уютно, очень тепло, хотелось разговаривать, хотелось получать информацию, то есть задавать вопросы. Переполнен эмоциями, сделал для себя очень много открытий.

[gallery columns="7"]

Традиционно на апрель и май приходится старт областной экспедиции «Вахта памяти» – в это время поисковые отряды работают на раскопках в местах боев: в Западно-Двинском и Ржевском районах Тверской области, в Старорусском и Новгородском районах Новгородской области. До отъезда в поисковую экспедицию гостем клуба «От первого лица» в редакции газеты «Тюменская область сегодня» стал руководитель областного поискового центра Артур Ольховский, «Мужчина года», как назвал его по итогам 2009 года «Клуб-7», состоящий из руководителей ведущих СМИ Тюменской области. В течение двух часов, пролетевших совершенно незаметно, Артур Ольховский отвечал на вопросы журналистов и читателей газеты.



Александр Скорбенко:


– Артур Валерьевич, почему вы решили заняться поисковой деятельностью?


Артур Ольховский:


– До сих пор тысячи людей лежат в земле без вести пропавшими, не меньшее количество человек ждет весточки о давно погибших родственниках. Довольно сложно объяснить, зачем нам заниматься поисковой работой. Кто-то скажет, что выражаюсь пафосно, но, на мой взгляд, это наш долг. Ребята, описывая свои ощущения, отмечали, что очень трудно передать чувства, когда после нескольких часов работы находишь смертный медальон. Ты неистово кричишь «ура». Если вкладыш может быть прочитан, прояснится судьба человека. Многие взрослые люди вместо того, чтобы провести отпуск за границей, выезжают с нами в леса и болота и работают по 12–14 часов в сутки, перебирая руками кубометры земли.

Раиса Ковденко:

– Расскажите, как все начиналось.


Артур Ольховский:


– В 1989 году довелось поучаствовать во Всесоюзной вахте памяти, которая проходила под Новгородом. Поразило, что останки солдат лежали на земле, на технике, как будто война закончилась только вчера. Почувствовал потребность поделиться этой информацией с окружающими, понять, как получилось, что погибших солдат не похоронили. Появилось желание это исправить.

Александра Чикишева, г. Тюмень:

– Мой отец погиб в 1942-м под Ленинградом. Хотелось бы узнать, когда вы будете в тех краях?


Артур Ольховский:


– Работали там прошлым летом в районе деревни Турышкино, где проходила Карбусельская наступательная операция, в ходе которой погибло много человек. Расскажу только об одном боевом эпизоде. Немецкие войска находились на высотке, что давало им серьезные преимущества. Советские солдаты шли в атаку по болоту, их расстреливали из пулеметов, минометов, артиллерией. В память о погибших установили крест с перечислением всех воинских подразделений, участвовавших в тех ожесточенных боях. Это была вторая, но не последняя наша поездка в Ленинградскую область.

Александр Скорбенко:

– Вы принимаете индивидуальные заявки на поиск пропавших без вести солдат? Есть люди, которые финансируют вашу работу, исходя из собственных интересов?


– Сложность заключается в том, что, если человек пропал без вести либо погребен в братской могиле, найти информацию о нем практически невозможно. Приведу пример. В 1942 году в Новгородской области проводилась Любаньская наступательная операция. Планировалось прорвать оборону и провести деблокацию Ленинграда. Вторая ударная армия оказалась в окружении и в течение полугода мужественно погибала. В июле 1942 года командующий ею генерал Андрей Власов сдался немцам. На сегодняшний день из 150 тысяч погибших и пропавших там без вести известны имена только 20 тысяч человек.

– Сложность заключается в том, что, если человек пропал без вести либо погребен в братской могиле, найти информацию о нем практически невозможно. Приведу пример. В 1942 году в Новгородской области проводилась Любаньская наступательная операция. Планировалось прорвать оборону и провести деблокацию Ленинграда. Вторая ударная армия оказалась в окружении и в течение полугода мужественно погибала. В июле 1942 года командующий ею генерал Андрей Власов сдался немцам. На сегодняшний день из 150 тысяч погибших и пропавших там без вести известны имена только 20 тысяч человек.

Маргарита Шаманенко:

– Прочитала в газете «Аргументы и факты» цикл материалов о том, что генерал Власов не просто сдался в плен, что это была глубоко засекреченная спецоперация.


Артур Ольховский:


– Факты, подтверждающие такую точку зрения, существуют, их можно оспаривать, но они есть.


Само назначение Власова на должность командующего гибнущей армией очень неожиданно. Имеется документальное свидетельство того, как это происходило. После двух с половиной часов разговора с членом военного совета Волховского фронта Мехлисом Власов вышел из землянки подавленным, изменившимся даже внешне.

Начальник разведки Второй ударной армии полковник Рогов, выйдя из окружения, не только не понес никакого наказания, но и впоследствии даже был назначен заместителем начальника НКВД Абакумова.

Давайте задумаемся о личности Власова. Что сделал Власов, перейдя на сторону немцев? Ничего. Русская освободительная армия не сделала практически ни одного выстрела на стороне немцев. Это заслуга Власова. Он не стремился скорее попасть на фронт и воевать против России, всячески затягивая процедуру оформления нормативныхдокументов, принуждая немецкое командование к официальному признанию РОА, приданию ей определенного статуса. Единственный эпизод, который можно истолковать двояко, – когда армия Власова поддержала восстание чехов в момент освобождения Праги.

На мой взгляд, Власов вполне мог избежать плена, выйти из окружения. Не удивлюсь, если через некоторое время многое станет известным. Архивы Великой Отечественной войны до сих пор на 50 процентов – под грифом «секретно». В том числе это касается документов Второй ударной армии 1941–1942 годов формирования. Огромный пласт архивов уничтожен во время выхода из окружения, тем не менее к сохранившимся документам доступа нет. Нет даже карт.

Маргарита Шаманенко:

– Сколько погибших солдат за годы вашей работы обрели имя, вернулись из небытия?


– Тюменское поисковое движение существует более 20 лет. За это время перезахоронили останки свыше 7000 человек, сумели восстановить более 200 фамилий. Процесс поиска очень длителен, как это ни прискорбно. Но мы готовы бороться и искать, найти и не сдаваться!

Мария Соловьева, г. Тюмень:

– С 1942 года ищу мужа Ивана Макаровича Соловьева, 1912 года рождения. Делала запросы, а в ответ получала сообщения, что он «без вести пропавший». Как отыскать его могилу? 1 августа 1941 года призван в ряды армии из Акуловского района Ленинградской области. Мы там раньше жили, оттуда меня и эвакуировали.


Артур Ольховский:


– Теперь это Новгородская область. Мария Тимофеевна, будем работать. Если появится какая-либо информация о вашем муже, обязательно сообщим!

Раиса Ковденко:

– Как вы определяете места раскопок? Идете туда, где воевали тюменские дивизии?


Артур Ольховский:


– Страну защищали не только тюменские солдаты. Все павшие за Родину достойны того, чтобы их нашли. Конечно, стараемся проводить поиски там, где воевали тюменцы. С другой стороны, если работаем в Новгородской области уже 20 лет и там еще находятся останки солдат, то какой смысл оттуда уходить? Тем, кто придет после нас, будет сложнее проводить раскопки.

С каждым годом численность поисковых отрядов в Тюмени увеличивается. В 2003 году их было 7,теперь 17. Работаем в Тверской, Новгородской, Ленинградской областях. Особую роль играет психологический фактор. Пожилые люди, приходящие в поисковой центр, зачастую хотят выговориться, рассказать о своей душевной боли. Поэтому необходим очень тонкий подход. К сожалению, реже обращается молодежь. Неужели не интересует история семьи? Вот здесь-то и обнажается проблема патриотического воспитания. Например, что значит для нового поколения Вечный огонь? Некоторые там греются, распивают спиртные напитки. Участники областного поискового центра выступили с инициативой организации дежурства у Вечных огней, чтобы предотвратить акты вандализма.

Александр Скорбенко:

– Думаю, равнодушных людей все же не так много... Просто, возможно, общество увязло в суете повседневных дел. Поэтому забываются и история, и традиции...


Артур Ольховский:


– Согласен с вами. Вспомните, 20 лет назад люди не ставили на первых этажах решетки, все общались друг с другом, дружили с соседями. Старшее поколение хоть на кухнях что-то обсуждало, теперь же даже в гости стали меньше ходить. Конечно, молодежь, бывало, хулиганила. Но если бабушка из соседнего подъезда делала замечание, то к ней прислушивались. Нынче по-другому. А все начинается с мелочей – например, с незнания родной истории. Подрастающему поколению необходимо прививать гордость за свою страну. Язык, литература, наука – у нас много достижений! Может быть, стоит ввести в курс общеобразовательной программы уроки патриотического воспитания?

Наталья Худорожкова:

– Вопрос от читателя, пришедший по почте. Письмо от Акулины Казакеевич из Ишима. Ее муж не погиб на войне, он вернулся, но нет документальных подтверждений. Остались только фотографии. Она обращалась и в райвоенкомат, и в Центральный архив армии, но нигде не могут подтвердить, что он воевал.


Артур Ольховский:


– Такая проблема существует, мы с этим столкнулись. В книге «Герои Советского Союза – наши земляки» 92 Героя. Бывает, приезжая в район, узнаем, что шестеро имеют звание Героя и есть доказательства, хотя по книге их должно быть трое. Цифры очень сильно разнятся. Книга переиздавалась четыре раза, но исправления не внесены.

Наталья Худорожкова:

– Еще одно письмо, адресованное вам. Татьяна Тараканова из Упоровского района не была знакома со своим дедом, но на память от него осталась солдатская ложка с номером. Читательница интересуется: можно ли по ней узнать, в каких частях служил дед?


Артур Ольховский:


– В войсках были штатные ложки, они имеют определенную конструкцию. Трудно сказать, какую информацию несет номер.Он может указывать на производителя. Очень многие солдаты ложки брали из дома или делали своими руками.

Нина Лукащук, г. Тобольск:

– Я редактор молодежной газеты «Территория первых», хотели бы предложить дружбу ребятам из поискового центра. Скажите, какие мероприятия проводятся у поисковиков в честь 65-летия Победы в Великой Отечественной войне?


Артур Ольховский:


– Апробировали новую форму работы – «Агитпробег», его первый этап уже состоялся. Поисковые экспедиции традиционно проходят в апреле-мае и июле-августе. В Тюмень возвращаемся 7 мая, и уже на следующий день поисковики выходят на мероприятия в муниципальных образованиях.

В Тюмени будем представлять большую передвижную экспозицию, примем участие в митинге памяти, ребята встанут в почетном карауле. Кстати, ребята из Тобольского поискового отряда «Феникс» вместе с нами будут работать в Новгородском районе, они выезжают под руководством Андрея Зубенко.

Денис Фатеев:

– В ходе одной из последних пресс-конференций вы говорили о необходимости переиздания и дополнения Книги памяти.


Артур Ольховский:


– Работа продвигается, боремся за достоверность информации. Идет процесс подготовки материала для содержательной части письма. 700 персоналий по Сладковскому району, порядка 800 по Уватскому – этого недостаточно для полноты картины. Должны сделать процентов тридцать работы, чтобы убедить в том, что переиздание необходимо. Хотим опробовать этот проект в электронном виде и разместить в Интернете. Нужны определенные средства, сервер, но это все же реальнее для нас, чем переиздание бумажного варианта. Можно найти спонсоров, издать красивую книгу и раздавать ее бесплатно. Но есть риск, что это будет недостоверная информация и люди, которые захотят получить данные на своих родствеников, могут опять их не найти в этой книге.

Раиса Ковденко:

– Вы берете в экспедицию только положительных мальчиков и девочек? Или тот, кто ругался во дворе, тоже может попасть к вам?


Артур Ольховский:


– Может. И таких ребят очень много. В далеком 1990 году прошла «прямая линия» телекомпании «Регион-Тюмень». Участвовал в ней небритый, красная фенечка на руке. И прозвучал вопрос: чему такой может научить? Я не пытаюсь никого ничему учить, даю возможность ребятам общаться между собой и познавать мир через это общение. Когда в одном раскопе с кандидатом наук, который так же гребет лопатой, работает подросток, он уже по-другому начинает подходить к истории и празднику 9 Мая. Видели бы вы, как они поют «День Победы», как у них текут слезы! У нас была игра «Давай, Россия» – взрослые изображали весь мир, говоря, что в России все плохо. А дети отстаивали: нет, Россия – хорошая страна. Взрослые приводят аргумент и дети – аргумент... У взрослых опыта и знаний, напора побольше: «Вот в Японии лучше машины». Но дети находятся: «Зато таких «Уралов», как в России, нигде в мире не делают!» А в финале, когда включаем гимн России, видели бы вы глазенки детей! Они готовы грудью встать на защиту страны. Для нас нет термина «трудный подросток», ведь ребята не виноваты – это мы, взрослые, «трудные», не уделили им должного внимания, когда они начинали расти и прибегали к нам с вопросами. А мы занимались зарабатыванием денег, карьерой, говоря: «Не до тебя, иди». Нет плохих детей, они все очень хорошие.

Анатолий Малышев, г. Тюмень:

– Веду поиск отца. В начале войны в 1941 году наша семья проживала в Московской области. В августе отец Дмитрий Лукьянович Малышев, 1902 года рождения, был призван Коломенским райвоенкоматом, а в октябре этого же года в бою под городом Нарофоминском пропал без вести. Это нам сообщили из части, потом это подтвердили архивной справкой Министерства обороны СССР, согласно ей нам выдавали пенсию. Неожиданно в 1998 году получил из российского центра «Искатель» сообщение, что мой отец погиб в бою 6 января 1942 года под Нарофоминском и похоронен в деревне Обухово Нарофоминского района. У меня возникло сомнение в достоверности этой информации – на основании чего «Искатель» довольно точно установил место гибели и захоронения?


Артур Ольховский:


– Давайте встретимся. Приходите со всеми документами – письмами, справками, фотографиями отца, попробуем разыскать по этим зацепкам какую-то информацию прямо на месте. Наш адрес: проезд Геологоразведчиков, 6а, кабинет 201.

Александр Скорбенко:

– Поддерживает ли государство вашу деятельность? Она так востребована людьми!


Артур Ольховский:


– Конечно, поддерживает. По инициативе департамента по спорту и молодежной политике Тюменской области в 2003 году создан областной поисковый центр. С тех пор поисковые отряды получают финансирование на оплату проезда и питания участников во время экспедиции в весенний период, часть средств выделяют в межэкспедиционный период. Проводится профильная смена поисковых отрядов, учебная «Вахта памяти». Проблема поисковиков требует решения на федеральном уровне. Направлены предложения в Государственную Думу для разработки законопроекта о внесении изменений в Закон об увековечении памяти павших. Все пожелания выслушаны, ждем результат. Деятельность поисковых отрядов нужно узаконить, придав им определенные полномочия, тогда все вопросы будут сняты.

Сергей Исаев:

– Поступил вопрос из Интернета: как можно попасть в областную экспедицию? Как ребятам удается уговорить родителей отпустить их? Ведь это опасно (Анна Никитина, Юргинский район).


Артур Ольховский:


– Не опаснее, чем ходить по улицам города. В жизни присутствует много опасностей: пойти в лес за грибами тоже опасно. Перед поездкой в экспедицию ребята проходят специальную подготовку. Существует требование: неподготовленный человек в одиночку по лесу не пойдет, такого просто не может быть. Установленными правилами категорически запрещено брать в руки обнаруженные боеприпасы, взрывчатые вещества, оружие. За двадцать лет не произошло ни одного ЧП (стучит по столу), это о чем-то говорит! А что касается родителей, то детям не приходится убеждать их самостоятельно. С ними обязательно беседуют, папы-мамы понимают всю ответственность проводимой работы, необходимость поисков пропускают через сердце. Бывают такие случаи, что в первый год с нами едет один ребенок, на следующий год он берет с собой сестру, а еще через год и папа присоединяется.

Родителей особенно и не требуется убеждать: ребенок возвращается из экспедиции, они видят в нем изменения и на следующий год спокойно отпускают. Попасть в экспедицию очень просто – адрес известен, можно написать, позвонить, все обговорить. Если человек взрослый, то достаточно только его желания, школьникам сложнее – в течение года надо пройти специальную подготовку. Одно из обязательных условий – на одного взрослого не более четырех подростков, из соображений обеспечения безопасности.

Аркадий Кузнецов:

– Мой дед пропал без вести во время войны. Посоветуйте, с чего начать поиски?


Артур Ольховский:


– Начните со сбора информации, касающейся деда. Опросите всех родственников, поднимите имеющиеся фотографии и документы. Важны любые сведения: когда родился, когда женился, служил ли в армии до войны, из какого населенного пункта призывался в армию, состоял ли в партии, был ли членом ВЛКСМ, какую профессию, специальность имел до армии. Любая информация помогает в поиске.

Армия – это самая организованная структура, если бы некоторые документы не были утеряны безвозвратно, восстановить события не представляло бы труда. Когда известно, откуда человек призывался в армию, можно проследить весь его боевой путь. Но нужно быть готовым к длительному поиску. Я, имея опыт и знания, ищу своего деда уже 15 лет. Единственное, что о нем знали: был парашютистом. Десантник, укладчик парашютов? Перелопачены горы документов, пока результата нет.

Процесс поиска длительный, сложный, но возможный. Нужно знать, до какого шага человек готов идти. Могу посоветовать обратиться к нам, специалисты окажут любую помощь и содействие. Имеем опыт поиска человека по одной име-ющейся фотографии. Зацепкой послужили петлички на фотографии, по которым определили принадлежность к войскам НКВД, затем – членство в партии, обратившись в партийные архивы, нашли место гибели. Убедили органы местного самоуправления одного из поселений Ленинградской области внести изменения на памятную стелу.

Юрий Хозяинов, г. Тюмень:

– Как вы считаете, был ли Сталин великим военачальником?


Артур Ольховский:


– Прежде всего нужно определиться в понятии, что такое великий военачальник. Мне известны великие полководцы: Суворов, Кутузов. Почему интересна именно личность Сталина как военачальника? Сталин руководил страной в годы войны. Что перенес он на своих плечах как руководитель страны? Вот что интересно. Как он мог стать великим военачальником, не имея специального образования? Он закончил семинарию, потом были каторга, революция, гражданская война и в итоге – руководитель страны. Да, он был Верховным Главнокоманду-ющим, но у него в подчинении находились Генеральный штаб и Главное разведывательное управление.

Я считаю, что нужно говорить о командующих войсками, проигрывающих или выигрывающих сражения, – это эпизоды, из которых и складывалась война. Нельзя сбрасывать со счетов и массовую гибель людей, говоря о роли Сталина в Великой Отечественной войне.

Александр Скорбенко:

– Вы себя в конечном итоге представляете профессиональным поисковиком, который всю жизнь будет этим заниматься, или есть та смена, которой передадите навыки?


Артур Ольховский:


– За мной идут мои товарищи, сверстники и молодежь, мои воспитанники. Допустим, сбрасываю эсэмэску: «Ребята, я выхожу в ночной патруль, кто со мной?» И 25 ответов: «Где, когда встречаемся?» Причем отправлял сообщение только студентам и взрослым людям. Это ребята, которые сейчас со мной идут в экспедицию.

Раиса Ковденко:

– А семья как относится к вашему занятию?


Артур Ольховский:


– Поддерживают. Со стороны родственников и даже со стороны ребенка получаю поддержку. Пока отец был жив, обращался к нему за помощью подготовить инструмент к экспедиции. Мама спрашивает: «Сколько человек поедет?» Говорю: «60». Она: «Если я вам 200 блинчиков испеку, хватит?» То есть, чтобы каждому хотя бы по три блинчика дать. Или супруга: «Так, 60 человек, значит, надо палку колбасы, два килограмма огурцов...» Это она хочет окрошку сделать, потому что наша традиция – сесть в поезд и поесть свеженькой окрошки. Сын все время спрашивает: «Папа, когда ты меня в экспедицию возьмешь?»

Раиса Ковденко:

– А сколько ему лет? В этом году поедет с вами?


Артур Ольховский:


– Ему девять. Нет, в этом году не возьму еще. Весна затяжная, воды много, экспедиция будет тяжелой. Хотя в прошлом году ездили в Ленинградскую область. Местность – как в Карелии. Сопки, шикарный лес, рядом с палаткой брусника, голубика, в озере прозрачная вода, ведро набираешь – как слеза. Пока идем до болота, где работали, лисички собираем ведрами. Девчонки в купальниках, парни в шортах, загорали. По сравнению с Новгородской областью – курортные условия.

Раиса Ковденко:

– В экспедиции есть традиции: у костра посидеть, гимн пропеть?


Артур Ольховский:


– На открытии экспедиции всегда поднимаем флаг Тюменской области, где бы ни находились. Другая традиция: пока не найден первый смертный медальон – никаких песен под гитару. Отбой в десять вечера, подъем в семь утра. Как только находим первый медальон, открыли, прочитали – и в тот же вечер песни поем у костра, пока не напоемся. Это не просто так, это уже душа поет. Еще: 1 Мая обязательно выходной день, празднуем, девчонки блинчики пекут. Есть и такая: ребятам, которые ходят уже не первый год, дарю ножи, не охотничьи, но из очень хорошей стали. Делаю на них надписи – слова адмирала Макарова и каждому дарю такой нож.

Александр Скорбенко:

– Может ли патриотизм как некая национальная идея объединить людей, стать основой для дальнейшего развития страны?


Артур Ольховский:


– Думаю, можно рассматривать этот аспект в качестве национальной идеи. Одно дело, когда говорим: «Помните – через года, через века – о тех, кто уже не придет никогда». А другое – когда все это проходит через сердце. Если есть преподаватели, которые не могут заинтересовать своим предметом, то поиском невозможно не увлечь: если я этим горю, если говорю, что это мой долг и доказываю это, – ребенок, который находится рядом, пойдет за мной. С другой стороны, только в экспедиции, в поиске сложно воспитать патриота. Тема более широкая. Возьмите статистику по старшеклассникам: кем они хотят стать? Мы, помню, космонавтами! Я вот – начальником уголовного розыска. А сейчас не то чтобы не знают, кем стать, они – не хотят. Придет студент учиться на экономиста, журналиста, а сам не хочет работать по специальности! И что из него получится?

Нужно, чтобы мы по-честному относились к молодежи. Я не могу сказать своим ребятам: «Не кури», потому что сам курю. Они мне говорят: «Артур, мы хотим быть похожими на тебя». Могу сильно закашлять: вот, если будете курить, будете кашлять так же, как я. Но если говорю: «Сухой закон!», то не позволяю себе выпить. Лишь санитарные меры: делаю настойку с чесноком, там алкоголем и не пахнет, но при простуде так продирает, что кашель проходит. Трехлитровая банка с ней стоит на виду. Говорю: если плохо себя чувствуете, подходите, вот большая ложка, черпайте, медом «закусывайте». Вопросов не возникает. Почему нельзя пить? Потому что никто не пьет. Почему нельзя материться? Потому что никто не матерится. Почему ложиться надо в десять вечера? Потому что все ложатся в десять.

Сейчас люди разобщены. Вспомните, раньше соседи, встречаясь в подъезде, говорили друг другу: «Добрый день», «Здравствуйте!» Это было в порядке вещей. Дети здоровались, мы в магазинах друг друга узнавали. Теперь мы не здороваемся, и дети не привыкли говорить: «Здравствуйте!» А что такое пожелать здравия? Это основа государственности. Семья – вот основа государственности. Все должно идти через семью.

И вот вам показатель патриотизма ребят, которые выезжают в экспедицию. Дали от государства деньги на дорогу и на питание, а самим приходится потратить на болотники – 700 рублей, энцефалитку – 900 (причем два комплекта надо), на саперочки – 400, на фляжку – 400 рублей. Участник экспедиции еще пять тысяч рублей вложил – во что? Чтобы приехать в дождь-снег, где нормированное питание, распорядок, жесточайшие требования, и одержимо копать землю, перебирать ее руками. То есть он готов тратить свое, чтобы выполнить патриотический долг. Физический труд и психологическую нагрузку – не оценить деньгами.

Александр Скорбенко:

– Спасибо вам за беседу, за дело, которым вы занимаетесь – это любовь к Родине, к людям, это тот патриотизм, который по-настоящему чувствуется за лозунгом «Никто не забыт, ничто не забыто».


блиц-опрос


– Главная находка в вашей жизни?


– Трудно выделить главную... Если важная – то открытые нами
в 2002 году архивы артиллерийского обеспечения Второй ударной армии. Эти документы позволили приоткрыть завесу над многими тайнами. А если вещь, то это смертный медальон, который позволяет установить личность солдата.

– Вы играете на гитаре?


– Больше двадцати лет.

– Пишете песни?


– Пробовал в молодости, сейчас уже нет. Есть творчество людей, которое покорило меня, и я не думаю, что смогу сочинить лучше, чем Высоцкий, например.

– Любимая походная песня?


– Трудно выделить, их много, все хорошие. Есть песня, всеми любимая — «Изгиб гитары желтой». Вот ее я уже ненавижу. Потому что двадцать лет пою. Душа уже не лежит к ней.

– А читать что любите?


– Владислава Крапивина очень люблю читать и перечитывать. Все, что связано с историей войны, перечитываю постоянно, стараюсь искать более правдивые источники.

– Ваше любимое походное блюдо?


– Плов. Все говорят: как можно в лесу сделать вкусный плов из тушенки? Поверьте, очень вкусно получается. На костре, на 60 человек...

– Как любите отдыхать?


– Активно и с семьей. Люблю лес, хотя неважно, где, лишь бы семья была рядом.

– Верите в вечную любовь?


– Я вообще с трудом верю в любовь. Но верю.

– Каковы признаки настоящего мужчины?


– В каждом мужчине, по-моему, должна быть харизма. Настоящего мужчину любят дети, женщины
и собаки.

– Ваш главный педагогический принцип?


– Делай, как я.

– На какие из заданных вопросов вам было интересно отвечать?


– Все, о чем говорили, мне было очень интересно. Всегда говорю: должно быть уютно, комфортно и вкусно. С вами очень уютно, очень тепло, хотелось разговаривать, хотелось получать информацию, то есть задавать вопросы. Переполнен эмоциями, сделал для себя очень много открытий.

[gallery columns="7"]


В России с 1 апреля начнется весенний призыв на военную службу

29 марта

В Тюмени потеплеет до +17 градусов

29 марта