Мужчины в крупную клетку и тонкую полоску

Мужчины в крупную клетку и тонкую полоску. .

премьера
1 апреля 2009 года. Медсанчасть «Нефтяник». Хирургическое отделение. Палата напротив туалета и клизменной. Первая койка справа. Растрепанная, растерзанная, рассерженная на весь белый свет. Над головой – похожая на музыкальный треугольник штуковина: изловчишься, поймаешь рукой, подтянешься, приподнимешься. Иначе сползти с койки не получится. За спиной окно – связь с миром, пусть и прерываемая стеклом, прогнившими рамами, косой, хлопающей, хлюпающей форточкой. На соседних «насестах» храпят старухи-соседки.

Две после операции, третья готовится – свежачок. Баба Люда с катетером в боку. Желтизна почти сошла – два месяца тут. Бабу Наташу на днях привезли: надорвалась на домашних работах, желчный воспалился. Цвета лимона, просит пить. Нельзя. Тетка Надя – нарушитель спокойствия всего отделения – добилась-таки поездки в операционную. Да вот наркоз не берет… Обкололи лекарством заранее. Спит.

Я пока единственная здесь ходячая, даже «быстро ходячая» – подумаешь, аппендицит… Приношу утки, проветриваю палату, зову сестер, держу тарелки во время обеда.
И считаю часы, когда вырвусь отсюда, увижу дочу-крохотулю, а значит, оживу и заживу.

1 апреля 2010 года… Тюменский театр драмы. Сдача «Районной больницы». Палата № 6. В ней – пятеро. Контузия, сумасшествие, склероз, снова сумасшествие, острый аппендицит с перитонитом. Дежавю. Зритель смеется – комедия ведь, хотя и с приставкой «траги». Мне горько. Кажется, еще секунда, и лопнет внутри струна (музыка спектаклю под стать), разрыдаюсь. Год назад подобная больница вырвала почти неделю жизни. Где уж тут веселье?.. Шутки спектакля – как маска на лицедее, под маской – глубина. Ройся в ней — не хочу: думай, обгладывай, смакуй мысли автора и режиссера как косточки во время приготовления домашнего холодца. У болгар Христо Бойчева (драматург) и Пламена Панева (постановщик), как они сами признаются, восемьдесят процентов эстетического сходства: чувствуют, слушают, слышат. Это творцы, что называется, в крупную клетку – настоящие, ищущие, думающие. Может, потому семь (счастливое число) их совместных работ искусны и успешны по всему миру?! Знаете, в родной Болгарии популярнейшего автора Христо и главного режиссера театра им. Саввы Огнянова в Русе Пламена даже путают на лица. Что называется, проросли друг в друге.

«Районная больница» – почти «ветеран» на театральных подмостках: пережила более пятидесяти постановок и не исчерпала себя. Это настолько серьезная, требу-ющая пытливого отношения работа, что каждый раз, встречаясь с ней, реально собрать иной «урожай впечатлений», который будет не похож на предыдущий. Тема больницы как дома терпимости, где за стеной «бомбят Белград», где деревянные кровати – как гробики, где быть выписанным на третий день с ножницами в животе, вместо наркоза получить витамин В – такое же обычное дело, как копать картошку, – оказалась созвучна моим воспоминаниям. В следующий раз рискну покопаться в образе Уильяма, который в «шестой» – то ли сумасшедший, то ли сказочник, то ли летописец наших с вами судеб, чье имя не произносят всуе. В третий раз попробую понять психологию героев, что придумывают контуженному больному новую биографию, заставляют его в нее поверить и отказаться от реальной жизни, в которой зовут тебя Петрушей, а жена твоя носит сапоги сорок пятого размера, растит сыновей, без конца работает в поле и в свои «за тридцать» выглядит на шестьдесят. А в четвертый — поразмыслить, действительно ли мир иллюзии предпочтительнее реальности.

А Христо, между прочим, называют абсурдным автором. Он очень обижается: «Я сказочник!» Присутствие в спектакле «как бы немой» санитарки, названной Золушкой (Наталья Никулина), это подтверждает.

Вот еще сказочка. О мужчинах в тонкую полоску – вроде бы пациенты в больнице, но на самом деле арестанты, приговоренные к расстрелу. Контузов Церебрис (Анатолий Бузинский). Кто, откуда, зачем, почему – не помнит: полная потеря памяти, потому легко поддается на провокацию «сокамерников» вновь идти за пивом, хоть и вообража-емым. Говорят, его нашли в двадцати шагах от сгоревшего самолета.

Дед Иосиф (Валерий Рябков). Страдает склерозом, от чего лечится воображаемым пивом и, видимо напившись, тешит соседей по палате байками про многокилограммовый украденный двигатель, вавилонскую библиотеку с каменными книгами, реки Тигр и Евфрат. После пива и не такое случается. Бывает, старушка во сне является. Или не во сне? Анта Николаевна Колиниченко, ее играющая, как всегда прекрасна. Несравненная Анта. Очень чуткая, близко принимающая всех своих героинь. Герасим Перитонитус (Сергей Оленберг). Пережил одну операцию, надеется на скорое отправление домой, но… готовится пережить еще одно путешествие под нож – в прошлый раз «аппендицит» не с той стороны вырезали, хотят повторить.

Феро Швейцарикус (Александр Сигитов). Знает все о стране самого вкуснейшего молочного шоколада, который прямо в руки доставляют летающие сиреневые коровы. Столица, телефонные коды, флаг, национальный герой… Слышите, телефон звонит? Это невеста Феро, прямо из Цюриха шлет привет. Пора к ней ехать, плыть, бежать… Но не выписывают. Уильям (Сергей Скобелев). И ревизор он больничный, и шпиён русский, и писатель, и… тот, кто высоко-высоко. Это уже «расчетвертение» личности. Или правда все?
Вот так болгарская сказочка. Бесспорно одно: «Нужно читать. Читайте свою жизнь. Но прежде, чем прочитать, нужно ее записать!» Записывает Уильям. Истории соседей по палате.

Придумывает вместе с остальными историю для Петруши Контузова. Так обыкновенный работяга, оглушенный взрывом самолета, становится полковником с пенсией в пять тысяч баксов, дачей, лимузином и супружницей-актрисулечкой. Жестоко? Весело? Грустно… Струна вот-вот лопнет. Ей-богу, разрыдаюсь. Уж простите.

И над всем этим – полотна с образом Богоматери. Огромные глаза, в которых отражается мир. Вселенская печаль. Вселенская любовь. Она утешит. Она поймет. За полотнами – облачка, словно в технике горячей эмали исполненные. Это значит, все они: Контузов, Дед, Феро, Герасим, жена Деда, его свояк – там, куда и мы придем когда-то… Пусть это будет желанная Швейцария с нежнейшим шоколадом, прямо в руки доставляемым летающими сиреневыми коровами.

…На пресс-конференции за два дня до премьеры создатели «Районной больницы» признались, что постановка спектакля в Тюмени по цвету, взгляду, восприятию получилась очень даже европейской. Ее не стыдно показать не только в российских городах, но и за границей.

И дело не только в рабочем материале. Команда актеров, которых он связал, получилась сильной, я бы даже сказала, мощной. Заслуженные Бузинский, Оленберг, Колиниченко и Пестова (ролюшки бесподобных дам небольшие, но такие яркие, прочувствованные), Скобелев, Рябков, начинающие Сигитов (Саша в «Больнице» очень хорош) и Никулина нашли в «Районке» свое место. И вместе вынесли на суд публики историю одной палаты, коих на самом деле в мире – миллионы. Знаете, ножницы в животе – ерунда. «Вот если б врачи марлю забыли… Она ж гниет и рентгеном не просвечивается». Не попадайте в больницы. Всех благ.
Фото Ярославны ЧЕРНОВОЙ

[gallery link="file" columns="7"]