Первый бой танкиста

память

В мае вместе со всей страной ветеран войны  Александр Николаевич Рафальский  будет отмечать 65-летие  Победы. Только у солдата Великой Оте-чественной будет еще один праздник – бриллиантовая свадьба со своей Аннушкой.  Его единственная — после того, как  отгремели победные салюты, когда люди стали  отвыкать от  похоронок, влетающих черными воронами  в  семьи, когда  возвращались домой раненые, но живые сыновья, братья, мужья, женихи  — уже всегда была рядом. Но этого дня могло  и не быть вовсе, если бы молодой танкист, необстрелянный и желторотый, не проявил бы в  первом бою настоящую сибирскую смекалку и выдержку.

Войну Александр Николаевич закончил бравым сержантом – грудь в орденах и  медалях, галифе, чуб не по уставу…  Только вот начиналась она для Саши Рафальского, призванного на службу в 1943 году, совсем не с бравурного марша.

Александр  Николаевич — коренной тоболяк, учился в школе, потом получал профессию речника в ремесленном училище… Но война повернула все  планы  паренька в другую сторону – туда, где рвутся снаряды, где горят родные города и деревни, где Красная армия бьется не на жизнь, а на смерть, и где нужен он – Сашка Рафальский, мужчина и защитник Отечества.

Сашу направляют в Курган, где парень в ускоренном темпе учится  на механика-водителя боевого танка. После учебы  молодой  танкист получает свою первую машину и на платформе едет в Краков. Не один, конечно, едет, а с товарищами, которые еще и пороха не нюхали. Страшная была дорога. Дорога отступившей  на запад войны, которая оставила после себя руины и пепелища. Голая, обугленная земля, утыканная печными трубами сгоревших домов… На коротких остановках к поезду подбегали маленькие дети и просили у солдат топлива. Дети жили... в  земле, в ямах, жгли солярку для обогрева и  света.

И солдаты, вопреки  всем строгим инструкциям, нарушение которых грозило военным трибуналом, сливали по чуть-чуть из танков  топлива   и  давали детям.
Состав тем временем мчался  вперед, где  танкистов ждало их первое боевое крещение, а для  сотен  ребят  и последнее.

— Это было под небольшим немецким городком Лаубань, — вспоминает  ветеран Великой Оте-чественной войны, награжденный орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны первой степени, боевыми медалями «За взятие Берлина», «За освобождение Праги», «За победу над Германией в великой Отечественной войне». —  Ничего понять было невозможно. Грохот орудий, огонь, дым.  На одной из улиц  мой танк попал под перекрестный огонь. Мы тоже стреляли. Подбили орудие, стоявшее у входа в туннель, но тут нас ударило «фаустом»  в бок.  Командира, вылезшего из танка, сразу же «сняли» автоматчики, потом погиб заряжа-ющий… Я сижу в  подбитом танке, под ногами течет масло, дышать нечем, но сижу до последнего…  Решился наконец-то покинуть танк. Выскочил  — и в кювет, в руках наган. Вдруг в отблесках огня увидел человека, не разберу кто. Минуты длились долго. Все-таки это был немец. Выстрелил в него, он упал. Я забрал у фашиста  автомат, диски с патронами и пошел к своим в сторону движения танков, но  сбился с пути, вернулся к горящему  танку и увидел, что немца того нет. Испугался, конечно, врать не буду. Принял решение продвигаться задворками (огородов  не  было), пошел к штабу. Выбрался. Вот такая история.

– А что было дальше? Вас наградили, наверное?
— За что награждать? Простая военная ситуация. Награды были потом.  Получил новый танк — и снова на передовую. Служил на Первом Украинском фронте в седьмом  гвардейском танковом корпусе в третьей  гвардейской механизированной армии в 55-й танковой бригаде.

Командиры были замечательные, настоящие гвардейцы, герои: Драгунский, Рыбалко, Федоров! Я участвовал во взятии Берлина, был в той громаде, которая шла на рейхстаг. Под Берлином меня ранили. Тогда же и второй танк потерял, только живы все остались. Строй покинул ненадолго. Осколки вынули — и вперед. Один осколочек до сих пор  во мне сидит, шевелится иногда, не дает забывать войну, штурм немецкой столицы…

— Берлин очень сильно был разрушен?
— До основания! Одни руины. От рейхстага тоже ничего не осталось. После  немецкой капитуляции освобождали  Прагу. Закончилась война, но не моя служба. Пришлось еще несколько лет послужить. В поверженной  Германии обучал молодых советских солдат танковому делу. Мог остаться, предлагали. Только как можно Родину на чужую землю поменять?

– Пришлось ли вам побывать на местах боев после войны?
— В 2005 году  для тюменцев, ветеранов войны, были выделены деньги,  и мы (30 человек с сопровождением) приехали в Германию. Побывали в заново отстроенном рейхстаге, на могилах погибших русских солдат.

В Германии за могилами воинов хорошо ухаживают, и не важно, кто там захоронен – свои или чужие.
У памятника немцы  пели «Катюшу», а мы  не могли сдержать слез.

В Берлине, в рейхстаге,  увидели сохраненные немцами  куски  стен, на которых наши солдаты писали углем,  известью… Разные есть надписи. Помню одну, ее начертили  сибиряки,  солдаты из Томска: «Мы пришли к Вам, чтобы Вы не приходили к нам». Те, кто выжил в этой страшной войне, знают цену любви, дружбе, верности Родине… У нас это в крови. Так и живем.