Армизонское: сибирский край березового ситца

Армизонское: сибирский край березового ситца. .

Газета продолжает рассказывать об уникальности, особенности или просто о забытых фактах истории районов Тюменской области. На этот раз «набираться» Сибири я отправилась в особо замечательное место – Армизон.  Испокон века  бок о бок здесь живут исконные пахари и животноводы:  русские и немцы, казахи и украинцы.   Район самый небольшой как по количеству жителей, так и по площади, но, как говорится, «мал золотник, да дорог». А люди зря не скажут. Недолго гость гостил, да много видел. Своей  радостью новых открытий делюсь с вами, уважаемые читатели.

● Армейская зона

Армизонский район – страна березового ситца. В области  он на особом счету, слава его в озерах. Кругом ширь неохватная,  непо­движная тишина, летом – ласковая прохлада, настоянная на душистых травах. На таких степных просторах особенно ясно осознаешь дар русского человека – освоение новых пространств. Несколько веков назад, распахивая пашню, наши предки проникали в Сибирь все глубже и глубже, вплотную приближаясь к неспокойной казахской степи. Местные земли  приглянулись, поэтому люди сразу стали врастать в здешнюю лесостепь прочно, навечно.  Но первым отчаянным смельчакам  доставалось, не спасала даже построенная в конце XVII века Ишимская линия укреплений. В Москву из Тобольска доносили, что «набеги и подъезды бывают частые», при набегах «людей разоряют, в плен уводят и побивают, скот отгоняют, пожитки грабят, дворы и сена жгут». Москва отреагировала: « …которые села и деревни имеются близко к степи от неприятельских набегов и опасности, оные велено наикрепчайшими наболбами и рогатками и прочими укреплениями утвердить».

Для защиты юга Сибири от набега степняков с 1752 по 1755 гг. стала строиться вторая укрепительная линия – Пресногорьковская. Тянулась она от Омска через Петропавловск до Звенигородской крепости.  Если учитывать, что наши предки селились на новых местах крайне разумно, то нет сомнений, что районный центр Армизонское был построен как военное укрепление. На небольшом участке земли, зажатом озерами, где было больше солончаковых и болотистых земель, распахивать пашню никто не стал бы. На  местности, имеющей такие прекрасные естественные защитные рубежи, мог возникнуть только форпост, «армейская зона».

В те стародавние времена люди жили с молитвой на устах и работой в руках.  Хозяева они были крепкие, жили по совести, по принципу: сегодняшней работы на завтра не оставляй. Никто никому не мешал. И работали без продыху, от зари до зари, и  отдыхали разгульно. Но пили мало и неохотно, в меру. Совсем другие были люди, что говорить.

В нелегкой  жизни на новом месте выручали ум да смекалка; примечали, где лучше заниматься пашней, а где скот выращивать. Селились на берегах озер, а гусю это и надо, птице в оградах счету не знали, сама велась. На сочных лугах скот рос как на опаре, пригоны были забиты, до десяти коров в одном хозяйстве держали. Крестьяне строго следили, где и когда пасти стада, чтобы богатая трава не вытаптывалась. Сытые коровы-удойницы на молоко не скупились, поэтому в округе имелось 12 маслобоен. Готовое маслице везли к ближайшим соседям, в Петухово. Курганское представительство Датско-Шведского общества охотно скупало настоянный на целебных травах  запашистый янтарно-желтый деликатес для заграницы: Англии, Дании, Германии. Правда, побывав в руках этой датской конторы, на английском рынке наше природное, сибирское масло появлялось как «датское». И все равно славу сибирского продукта не могли затмить никакие козни и уловки. Даже на Всемирной выставке в Париже зауральское масло марки «Белый лебедь» до революции высоко ценилось за вкусовые качества. А по документам  известно, что 80 процентов зауральского масла было произведено в наших районах юга Тюменской области. В 1910 году сибирское масло давало золота в казну Российской империи в два раза больше, чем вся сибирская золотопромышленность!

Надо ли говорить, что жили предки-армизонцы безбедно, рвани и обносков в деревнях не было. Люди были мастеровые, все для себя делали – сапоги тачали (лаптей в Сибири сроду не нашивали),  пимы катали,  тулупы с полушубками шили. Особо уважаемыми людьми в сибирских деревнях были кузнецы. К тому же в старину существовал идеал скромного достатка, любая вещь переходила к потомкам, пока могла служить.  Казалось бы, куда уж лучше, живи да радуйся.

● Армизонский «простец»

Говорят, от сохи горбат будешь, а от торговли богат. Но бурная торговая жизнь кипела в стороне от Армизона.  Выращенный хлебушко приходилось везти на Никольскую ярмарку в Ишим. Да и другие торговые города – Курган, Тюмень, Омск тоже расположены не близко. Низкорослые слабосильные казахские лошадки не годились  сибирским крестьянам как на пашне, так и в торговых делах. Груженные хлебом, всевозможным добром на ярмарку возы скрипели, попробуй-ко сдвинь их с места. К тому же сибиряки занимались извозом, а  во многих местах такая топь,  болотина, что только на выносливом коне и проедешь. Так что и ямщикам требовалась крупная, сильная, упряжная лошадь.

В конце XIX века в Омске появились племенные заводы с орловскими рысистыми жеребцами, но армизонцы чистопородных жеребцов приобрести, конечно, не могли. Для улучшения породы своих лошадей они брали жеребцов первого и второго поколений от заводских жеребцов и местных маток. Старики, вспоминая прошлое, рассказывали, что их кони за сохой так и рвали, только ноги успевай переставляй.

У крестьян-единоличников общего плана работы, конечно, не было, поэтому свою особую, армизонскую породу вывести не удалось. Но  лошадь, отлично приспособленную к сибирским суровым условиям, местные коневоды получили. «Простоватый»  армизонский рысак был хорош для работы в поле и прекрасно бегал на ипподроме.
Люди  вспоминают, что в деревне Горюновке лошади встречались все больше золотисто-бурой масти, в Снегирево –  вороные, в деревне Кайнак – гнедые.

При советской власти опыт работы коневодов не забыли. Перед войной племенные коневодческие фермы организовали в колхозах деревень Въялково, Прохоровка, Жиряки, Дубровное. Жеребцов завозили с Омского госконзавода.  После войны прекрасная конеферма появилась в д. Новорямово.  Лучших лошадей тогда стали записывать  в государственную и районную племенную книги. Коневодству в области придавали  большое значение, потому что до 1956 года лошади в стране стояли на воинском учете, их холили, ввели даже должность главного зоотехника по коню.

В районе традиционно устраивался День коня, на котором проводились выставки и  рысистые бега. Люди съезжались со всей округи – из Бердюжья, Омутинки, курганцы из Чистозерского и Мокроусовского районов.  Славились армизонские лошади, поэтому за жеребцами приезжали покупатели со всей области. В 60-е годы прошлого века лошадок списали. Сначала лошадь заменила в поле быка, а затем ей самой на смену пришел стальной конь. Сегодня коневодство в области – незаслуженно забытая отрасль. А зря. Затрат больших оно не требует, а отдачу дает колоссальную. Ну а в Армизоне  оно по-прежнему развивается. В селе Раздолье находится самая крупная в области конеферма – более 400 лошадей.

● Озерный хлеб

Еще с XVIII века русские облюбовали здешние благодатные места, стали сеять пшеницу и овес, поэтому накопили глубокие традиции в хлеборобском деле. Сибиряк в поле не робеет, он знает, что не земля родит, а пот. Поэтому себя не жалели и на тучных полях по увалам с плугом  и серпом неграмотные крестьяне брали по 200–240 пудов с десятины, т.е. 35–40 центнеров хлеба с гектара.  Если у кого получалось меньше, упрекали: лодырь, работать не хочет.  Происхождение увалов и грив армизонцы объясняют так: ледник «шел» и гнал перед собой землю. На границах таяния накапливалась земля и глина. Деды распахивали только эти плодородные земли. «Темные» и «невежественные» вековечные труженики с практическим складом ума прекрасно знали все тонкости земледелия в лесостепном краю.  Зато в период поднятия целины распахали все, в результате подняли наверх солонцы, местами загубив и хорошую пашню.

За особым  хлебом обозы из Кургана, Тобольска ездили в Калмак, Орлово, Шабалино, где самые плодородные пашни. До сих пор пшеницу даже пятого класса в Екатеринбурге и Челябинске берут охотно, больше и лучше. Только спросят: «Откуда зерно? Озерное? Армизонское?».

● Психология крестьянина

Казалось бы, в таком краю только живи да радуйся, работай да отдыхай. Народу густо, в два раза больше чем сейчас, 20 тысяч. Деревни  звоном звенели от детских голосов, бабы, как стреляли, ребятишками. История не признает сослагательного наклонения, но интересно, какова была бы сейчас Сибирь, мы, сибиряки, не приключись переворот в октябре 17-го года? Заросших полей и беспризорных ребятишек уж точно не было бы. Но никак не удается Отечеству нашему развиваться спокойно, поступательно, «от силы в силу». То иго, то Смута, то революции…

20 июля 1920  года Совет Народных Комиссаров принял постановление «Об изъятии хлебных излишек в Сибири». «Об успешном исполнении» изъятия хлеба, мяса и сала для Красной  армии и трудового населения рабочих центров молодой Республики Советов должны были доложить 1 января 1921 года. Точно в срок Тюменская губерния отрапортовала: задание выполнено на 102 процента! А какой ценой?!

Сегодня ученые сходятся во мнении, что одной из главных причин, вызвавших восстание, стала продовольственная разверстка, в психологии крестьянина она выглядела как грабеж.  Русский человек всегда считал справедливость за правду, поэтому у сибирских мужиков в голове вертелся один вопрос: с какой стати я должен отдавать свое, заработанное? К тому же в некоторых местах отбирали даже семенной хлеб.  И это послужило главной причиной восстания 1921 года  – крестьянам не разъяснили, почему и зачем у них «отбирают» хлеб и скот. Зато постоянно они видели разнузданное поведение продотрядовцев – пьянство,  угрозы оружием – которое напоминало поведение завоевателей в чужой стране. Народ безмолвствовать не стал, сибиряки не из таких, с кем можно не считаться.

Восстание 1921 года до сегодняшнего дня в  селах Армизонья называют «восстань» и набожные старики крестятся: «Оборони Бог от такой лютости людской. Что между собой люди деяли, какие зверства творили! Дрались ведь меж собой кто? Мужики в сермягах да парнишечки молоденьки в шинелишках!» Виктор Максимович Логинов  вспоминает, что дедушку и бабушку его жены Клавдии Константиновны – Андриана Андреевича и Прасковью Михайловну Снегиревых искололи пиками за то, что вступили в партию коммунистов. По 30-40 ударов на теле каждого насчитали. Их семью и родственников увезли для расстрела в деревню Калмак. Сестре Прасковьи Михайловны, Степаниде Михайловне, в Орлово сообщил о случившейся беде сопровождавший приговоренных к расстрелу мужик. Отважная крестьянка не растерялась. В ту же ночь запрягла пару лошадей, прихватила короб с продуктами, до самого горлышка налила в бутыль самогон и приехала в Калмак спасать родню. Подпоила сторожа и уговорила отдать ей ключи от амбара, где сидели арестованные со всей округи.

Открыв «запорный чулан», велела всем быстро расходиться по домам, спрятаться. Родню Степанида Михайловна увезла к себе домой, в Орлово. Посадила их в погреб, сверху наметала сена. Так и спаслись. До сих пор люди ее добрым словом вспоминают. И сторожа заодно запихала в погреб, там же сидел, бедолага, маялся вместе со всеми. Простые-то люди понимали, что проливать кровь односельчан их вынуждают, навязывают такую беспримерную бойню.
Густо усеяна Армизонская земля скорбными холмиками над могилами убитых в той братоубийственной войне.

● Царство озер

Песчаное, Большое, Смородинка, Звериное, Татарское… 235 озер, а из рыбы в них только карась. И все равно голода в этом озерном краю люди никогда не знали. Карася всегда была такая прорва, что хоть ковшом черпай. Рыболовством в районе по-настоящему занялись в 60-е годы прошлого века.

В последние годы армизонские рыбоводы запустили стерлядь, осетра, щуку, сырка, судака и даже царь-рыбу – осетра. Эти речные виды выживают в озерах трудно, но вот армизонским рыбакам подфартило, прижилась рыбка.   Озера в основном неглубокие, только в Черном глубина семь метров, поэтому, чтобы зимой рыба не задохнулась от недостатка кислорода,  приходится проводить аэрацию. Пока переработки рыбы в районе нет, но жилка крестьянская у армизонских рыбаков сохранилась.

Дайте срок – и «скуку» в бюджете района рыбоводство еще как поправит. До «птичьего гриппа» получалось разводить гусей, но в разгар эпидемии торговля отказалась брать мясо птицы, гусеводство заглохло.

Среди птиц, которых можно увидеть на армизонских озерах, – стерхи. Они летят из Индии и Афганистана на родину, в тундру, на озеро Куноват. Ученые не могут точно сказать, сколько их осталось, 20 или 30 штук…На центральной площади Армизона  установлен памятник этой невероятно красивой птице.

Армизонский район уникален и тем, что здесь есть «свой» санаторий – «Голубые озера». История создания этой сельской здравницы необычна. Александр Файль, почетный гражданин района, в 80-е годы возглавлял местную «Сельхозхимию». Прихватило как-то у него спину. Шофер посоветовал ему съездить в Семискуль, почерпнуть грязи в местном соленом озере Горьком и приложить к больному месту:  дескать, у меня больная мать  этой грязью вылечилась. Сказано – сделано.

Отправили чудодейственную грязь на анализ в Свердловский институт курортологии. Ответ из НИИ о  целебных свойствах грязи семискульского озера убедил: надо строить курорт, зачем ездить за тридевять земель, когда под боком своя панацея.  Много добра для армизонцев Александр Давидович сделал, но, пожалуй, самое главное, то что
17 февраля 1986 года санаторий «Голубые озера» принял первых отдыхающих.

Армизонье – исключительно перспективный край для активного вида отдыха: велоспорта, конного спорта. Какой горожанин откажется приехать сюда весной, когда на озера прилетает несметное количество гусей и уток? А отдых в санатории «Голубые озера», чистый воздух, дары леса – это же визитная карточка района!

● Свой своему поневоле друг

В глаза бросается особый патриотизм армизонцев. «За великой отдаленностью деревень» они всегда жили замкнуто, как бы в стороне от мира. Сначала  не «повезло» с Сибирским трактом, затем  с «чугункой», ее тоже проложили  в 70 км от района. Дорогу до Омутинки стали «одевать» в асфальт только в конце 60-х годов, из-за бездорожья надеяться приходилось только на себя да на соседей. Обаяние жителей этого самого «сибирского» района, пожалуй, в том, что за века сформировался особый тип сибиряка-армизонца. Каждый знал и чувствовал, что он не одинок, в былые времена у людей была открытость души  к чужому «я».  Сейчас, когда насаждают чуждые нашей ментальности стереотипы, это кажется особо дорогим. Люди до сих пор исключительно крепко держатся родства, помогают друг другу. К тому же особый рельеф, вода, озерная гладь воспитали в армизонцах благодушие, созерцательность.

Приглянулся мне  замечательный армизонский хлебушек, духмяный, пышный, в магазине не упускала случая поговорить с местными старушками. «Мы вот сроду местные, так ведь такой дури – робятишек голодных, беспризорных – отродясь у нас не бывало. На моей дак памяти – нет, не было, даже в войну. Уж завсегда родня разберет их по сибе, вырастят, выучат. А счас эвон чо творится. Нет, в старину добрее, умнее люди были, чичас как ошалели. Не могут себя навеселить – и так-то изгаляются, и эдак-то! Когда хоть эта дикось уймется. Расповадили каки-те правители народ, отбили охоту задарма робить, вот теперь все в бутылку только и вылупили зенки. Ну хоть не все, это уж я загнула, че тоже на себя привирать-то, но как-то надо к старым порядкам больше припадать; старикам – почет, молоды – чтоб робили, робятишки  – учились кто хочот, а не только те, у кого загашник у отца с матерью иметца. Это я правильно вопрос веду?» И смотрят на меня оценивающе, дескать, что в ответ скажешь. И сказать-то нечего, кругом одна правда.

Дважды район был жертвой территориальных экспериментов, его то ликвидировали, то вновь восстанавливали. И теперь люди переживают, если долго нет сведений с «демографического фронта», подходят  на улице к руководителю ЗАГСа Александре Тимофеевой, спрашивают, сколько малышей появилось на свет.

● Вспоминая время, проведенное в этом замечательном крае, встречи с благородными, чистыми людьми, задумываешься:
с горы-то мы съехали быстро, а вот в гору как? Должен быть Большой Проект, который поднял бы дух народа. Вот это самое главное на сегодня. А все остальное мы не утратили: любовь и верность родному краю, трудолюбие, самоотверженность. Сегодня прошлое с особой силой просит нас пристально присмотреться.  Нельзя же каждый раз начинать все с чистого листа.

Армизонье – край поэтичный, красивый, с неторопливым ритмом жизни.  Но захирел, обезлюдел, от девяти мощных совхозов остались только обглоданные фермы. Многие армизонские мужики не растерялись, живут личными подворьями. Справляются. Если не лениться и не пьянствовать – жить на селе можно.

…А когда деревня богата, так и город богат.
Фото из архива Валерия СТЕПАНОВА и архива газеты «Армизонский вестник»
[gallery link="file" columns="7"]