Роман Явныч: «Страх любого директора – это возмущенный зритель»

Роман Явныч: «Страх любого директора – это возмущенный зритель». Директор Тюменского театра кукол рассказал о нюансах работы и новых спектаклях для взрослых.

21 марта по всеми миру отмечается День кукольника. В этот день проводятся премьерные спектакли, праздничные гастроли, экскурсии в закулисье и задаются вопросы особым людям. Роман Явныч уже несколько лет является директором Тюменского театра кукол. Он не боится реформ в искусстве, не понаслышке знает о трудностях ремесла. А в интервью изданию «Тюменская область сегодня» он развеял стереотип, что театр кукол – это только для детей.

«Я все-таки не актер»

– 21 марта – День кукольника. Считаете вы его своим праздником, учитывая, что именно Тюменский театр кукол оказался вашей первой работой?

– Любой праздник хорош в плане привлечения внимания. В Международный женский день мы все внезапно вспоминаем про женщин. А в данном случае – о том, что есть такие замечательные артисты – кукольники. Это внимание, которое привлекается к нам, нашему театру, работе, конечно, очень приятно. Но лично я очень спокойно отношусь ко всем праздникам. Для меня это рабочий день.

– А вы кукол давно держали в руках?

– Я беру куклу в руки, когда провожу экскурсию по театру. Мы со зрителями заходим с служебные помещения, коридоры и, естественно, в хранилище кукол – там я рассказываю про их систему, разновидности...

– А так, чтобы играть ими?

– Прям играть – нет. Видимо, наигрался за шесть лет работы в театре в качестве артиста. Одной из причин моего перехода в телевизионную профессию стало такое честное осознание, что я все-таки не актер. Но прошло 16 лет, и я вновь здесь, вернулся сюда же, но не в качестве артиста, а как административная единица.

– Так почему же вы не актер?

– Это природа. Она либо есть, либо ее нет. Возможно, и во мне она где-то есть, если глубоко покопаться. К тому же, у меня был такой опыт в прошлой жизни. Но зачем сейчас мне отбирать хлеб у артистов? У нас прекрасная труппа, замечательные профессиональные кукольники. Каждый должен заниматься своим.

– Можно ли быть профессионалом в этом деле без образования?

– Таких примеров очень много. Но мы стараемся не брать людей без образования – база все-таки нужна. У них может быть не диплом актера-кукловода, а другая «корочка». У нас есть такие сотрудники – и это не только свежевыпустившиеся студенты. Люди прекрасно справляются. И я ведь когда-то был вынужден учиться, тренироваться, что называется, в «боевых условиях» – ты просто берешь кукол, остаешься вечером на несколько часов в театре и с помощью советов старших товарищей, с помощью режиссера постигаешь всю эту нелегкую науку.

– К слову о науке, есть несколько театральных школ – тот же метод Станиславского про полное погружение, искренность, игру всем телом, душой. А как играть куклами, да так, чтобы зрители верили?

– Артист-кукольник – это тот же самый драматический артист, который вдобавок умеет оживлять куклу. Про кукольников есть стереотип, что это недо... знаете, такое пренебрежительное отношение. Но они обучаются всем тем же дисциплинам, что и артисты драматического театра и кино: сценической речи, сцендвижению, истории театра, актерскому мастерству. И плюс ко всему у них есть такие предметы, как изготовление кукол и кукловождение.

– И как актер может оживить эту куклу?

– Вот этими самыми руками. Исключительно так. Думаю, что нет простого способа, хотя внешне выглядит всё несложно – вот ты берешь правую руку, гапит, вставляешь его на основание ладони, поднимаешь на определенный уровень трость… Да, есть некий алгоритм, но это целая наука. К примеру, походка – что проще? Мы ходим и не замечаем этого. Повторить у куклы эти движения – разнобой рук и ног, свой ритм – сложно. То есть ты несешь куклу, ты следишь шайбой, работаешь над головой – будто бы она смотрит, куда идет – и при этом нужно, чтобы ее ручки двигались в такт ногам.

«Смотрел, не уходит ли зритель»

– Не могу не спросить про «Мастера и Маргариту». Как пришла идея поставить в детском театре спектакль 18+?

– Как говорила в институте наш мастер Марина Жабровец, «в театре всё уже было». За столетия его существования ты как режиссер ничего нового уже не придумаешь. В нашем театре это абсолютно так же. У нас в социальных сетях есть кусочек интервью Анатолия Семёновича Тучкова, это 1981 год. Он был тогда главным режиссером Тюменского театра кукол. Он сидит в зрительном зале и рассказывает вот примерно то же, что я сейчас говорю. Что существует такой стереотип, что театр кукол – это только для детей... На самом деле это не так. С точки зрения истории, театр кукол создавался как площадное искусство, соответственно, был адресован на самую широкую аудиторию. Однако в тяжелые послевоенные годы – а именно тогда была образована большая часть советских театров кукол – вектор развития направился в сторону детской аудитории.

– То есть в стенах театра кукол и до этого ставили взрослые спектакли?

– Десятилетиями всё работало согласно стереотипам. Но в 80-е появился серьезный интерес, какая-то революция, назовем это так. И тогда в 81-м году тот самый Тучков Анатолий Семёнович вместе с главным художником театра Владимиром Семёновичем Осколковым поставили здесь, в Тюменском театре кукол, на тот момент первый взрослый спектакль – «Забыть Герострата». После этого был еще целый ряд хулиганских для тех времен спектаклей: «До третьих петухов» ставил тот же Тучков, «Робинзона» ставил режиссер Михаил Хусид. Старожилы до сих пор вспоминают: места так быстро разбирали, что они пытались выпросить билетики у соседней филармонии, за квартал до театра кукол.

– А что было потом? В девяностые, нулевые?

– Тоже ставили, пытались. Был «Король-олень», «Слуга двух господ». Но не «полетело», по каким-то причинам «не зашло». Успех любого спектакля, любой песни, любого произведения искусства предугадать невозможно. И как это работает, непонятно.

– Вы не боялись, что также «не зайдет» спектакль «Мастер и Маргарита»?

– Страх был. Это страх любого директора – тем более спектакль с антрактом. Первые показы я просто стоял на балконе и смотрел, не уходит ли зритель. А люди надевали верхнюю одежду, это был октябрь, выходили на улицу перекурить… и возвращались. Я к тому, что у любой профессии есть свой страшный сон. Когда я был артистом, я в холодном поту просыпался от того, что забыл текст. Когда работал на телевидении – от того, что сломался суфлер, у меня нет листочков с текстом, и я не знаю, что говорить. А что касается страшного сна директора – это возмущенный зритель, который уходит и не возвращается.

– А почему решили поставить именно «Мастера и Маргариту»? Это какая-то личная история?

– Любой спектакль для любого постановщика – это всегда личная история. Упомянутая уже мною Марина Жабровец, наш мастер, говорила во время учебы: «Можешь не ставить – не ставь». То есть в определенный момент работы над материалом ты проживаешь все стадии: отрицание, принятие, гнев и прочее. Ты начинаешь ненавидеть спектакль, поэтому нужно настолько любить этот материал, чтобы довести его до конца. Если говорить о «Мастере и Маргарите»… Многие наслышаны о той истории, что мы переживали первые два года моей работы. Конфликты были и с труппой, и с отдельными личностями. И та сцена с литераторами – особая для меня. Когда Мастер рассказывает Бездомному свою историю и произносит фразу: «Письма не прекращались»… Мне это до сих пор иногда отзывается.

– Вы вложили что-то свое в спектакль?

– У меня не было возможности вложить туда что-то свое, потому что я директор театра. Я не имею прямого отношения к спектаклю. Да, заходил на репетиции, смотрел декорации, костюмы. Но я не контролирую, у меня нет такой привычки. Во-первых, работы хватает, а во-вторых – ну приду я, мне что-то не понравится. А спектакль еще не готов, это лишь малая часть. Поэтому мы всегда проводим художественный совет с постановщиками, художниками, режиссерами. Все рассказывают свои планы. Мол, будут такие куклы, такая-то декорация и так далее. А я потом смотрю на результат.

«Я с 12 лет знал, что она будет моей женой»

– Над «Мастером и Маргаритой» трудилась ваша жена. Она режиссер-постановщик этого спектакля. Как вам работается с супругой?

– Наталья состоялась как режиссер задолго до моего прихода в театр в качестве директора. Она начала ставить спектакли в 2001 году. И на момент моего назначения создала около 20 самых разных постановок. И да, театр – это часть нашей жизни. Дома дети говорят: вот, вы сейчас опять будете про театр говорить. У нас в семье бытует такая шутка, которая вообще не шутка: «мать-режиссер – горе в семье». Я директор. А у нее более творческая профессия – когда мама делает спектакль, все ходят на цыпочках. Потому что создание, придумывание, творчество – это всегда связь с космосом, и если она установилась, ее не надо разрушать. Да, я пытался ввести какие-то правила, говорил: «Наталья Сергеевна, уже хватит, уже десять часов вечера, мой рабочий день закончился». Она всегда соглашается, а потом опять спрашивает, что я думаю насчет того или этого.

– Вы ведь и учились у одних театральных педагогов?

– Да, а познакомились еще раньше. Это была театральная студия при Курганском Дворце пионеров. Нам было по 12 лет. И я с момента первой встречи знал, что эта девочка станет моей женой. Она мне не верит, правда. Но я сразу сказал, что всегда это знал. Так и вышло.

– Если в театре главный вы, то кто главный дома?

– Мы вместе живем уже почти 28 лет. И за эти годы не выясняли, кто главный – у нас равноправие, я вам так скажу. Уверен, что мир спасет диалог. Если люди в определенный момент жизни просто садятся и разговаривают, а не носят в себе, не копят, не додумывают… то всё получается. Но при этом мы помним, что танго всегда танцуют двое. Конфликт случается, когда одна сторона отказывается от диалога. И это касается и семейной жизни, и профессиональной, и любых деловых переговоров.

– У меня последний вопрос, может быть, философский – если бы ваша жизнь была спектаклем, то каким?

– Сложно выбрать один, в том и прелесть жизни. Сегодня это один спектакль, завтра – уже другой.

– Это драма или комедия?

– Драма. Не без трагедии – опять же, это жизнь. Всякое бывает. И чем старше становишься, тем, к сожалению, более драматичной становится жизнь.

Ранее «Тюменская область сегодня» пообщалась с главным декоратором Тюменского драмтеатра. О своей профессии рассказала Нарине Манвелян. Ее работы украшают сцену ТБДТ больше 35 лет.