"Зовите меня просто - Зевс"!

"Зовите меня просто - Зевс"!. Продолжаем публикацию повести Светланы Мандрашовой «Кристалл с Ориона – виртуальные приключения в Крыму». . Продолжение. Начало в №№ 43 от 16 марта, 95 от 1 июня, 124 от 13 июля и 159 от 31 августа 2017 года Публикации: Марк Твен в гостях у императора , ​ За гранью реального Едва мальчики поднялись по высокому крыльцу, раздался крик: – Женщина тонет! Все, кто был в доме, стали искать спасательный круг, а Мишка помчался к морю. Егор и Павлик последовали за ним. – Мальчики, стойте! – закричал им веселый человек с гривой седых волос, стянутых цветной лентой, с посохом в руке и в своеобразном одеянии. Его белая рубаха ниже колен напоминала древних греков и славян времен Ильи Муромца. Мишка оглянулся. – Вернитесь! Она уже утонула! Мишка на бегу стал сбрасывать с себя одежду и побежал еще быстрее. – Парни, хорош бегать! Это розыгрыш! – Наш человек! – похлопал Мишку по плечу веселый человек с посохом, – быстро бегаешь! А это ничего, что уже почти зима и у нас никто не купается? В этом доме всех гостей встречают розыгрышем, – улыбнулся он. – Вы – Максимилиан Волошин? – восхищенно спросил Павлик. – Зовите меня просто – Зевс. – Покровитель грома, молний и всего мира? – уточнил Егор. – Да, – скромно согласился хозяин дома и растворился в пространстве… По молодости Максимилиан Волошин искал себя. Лет восемнадцать, с заездами в Россию, путешествовал по Европе, особенно по душе ему пришлась Франция. «Семь пудов мужской красоты», как он себя называл, ходил по Парижу в бархатных штанах до колен, накидке с капюшоном и плюшевом цилиндре. Много повидавшие на своем веку французы вздрагивали. Он слушал лекции в парижской Сорбонне, познакомился с крупнейшими деятелями культуры, многое делал для сближения французского и русского искусства. Какими только учениями он не увлекался! Побывал и масоном, и социалистом, и буддистом, изучал магию, оккультизм. А когда увлекся антропософией – она  изучает пробуждение в человеке скрытых духовных сил, отправился в Швейцарию строить Всемирный дом для представителей этой науки. Строили его  и расписывали художники из 70 стран! Потом приехал в Коктебель и создал свою реальность: превратил Коктебель – место, считавшееся у древних греков началом ада, в рай для русских писателей и художников. На суровой окраине Крыма, где скалы – голые, жара – несносная, в  доме Волошина было тепло и радостно, а двери распахнуты для творческих людей. Здесь побывал весь цвет русской культуры того времени, приезжало до 600 человек в год. С 1924 года с разрешения властей Волошин превращает свой дом  в Коктебеле в бесплатный Дом творчества. К мальчикам вышла женщина. – Пра, – представилась она. – В смысле? – уточнил Егор. – Праматерь всего сущего здесь, в Коктебеле, и матерь Максимилиана, сокращенно Пра. Хороший у меня вырос сынок! – ласково добавила она, – даже скала – та, что справа от дома, сама по себе создала его портрет. Мальчики выглянули в окно. Точно! Край скалы своим очертанием напоминал профиль Волошина. – А все почему? Я ему сказала в детстве: сынок, делай все, что хочешь, но не ешь много – и так толстоват, и никогда не будь похожим на других. – Это точно! – согласились Мишка, Павлик и Егор. – В школе он меня успехами не баловал, зато потом учился всю жизнь, – гордо произнесла Пра, – у японцев – тонкой миниатюре, у французов – глубине чувств, у немцев – культуре мысли, у России – особому, возвышенному строю души. – Волошин и его Коктебель – явление уникальное в русской культуре, – заговорил робот Гоша. – Представьте: в стране революция, в нескольких километрах идет гражданская война. Волошин мог уехать от этого в Европу. Он поэт, философ, мастер сонета и акварели, художник, переводчик с французского, литературный и художественный критик, мемуарист… Зачем ему рисковать своей жизнью? «Когда мать больна, дети не имеют права ее покидать», – сказал Максимилиан и остался. Так  и появился посреди кровавой бойни революции «Коктебель Волошина», где умудрялись жить по своим законам. Нельзя сказать, чтобы революция обошла стороной поэта Волошина. По молодости он был замечен в студенческих волнениях и даже арестован. В тюрьме от нечего делать Максимилиан распевал песни на стихи собственного сочинения. Жандармы, слегка обалдевшие от этого пения, выпустили революционера на свободу и посоветовали матери побыстрее его женить. В революционные годы Волошину даже предлагали стать национальным поэтом Украины. Но он уклонился от такой великой чести. «В Киеве я оказался случайно, чтобы родиться, но украинскую культуру в себе не ношу», – пояснил он. В годы гражданской войны Максимилиан Александрович прятал в своем доме красных – от белых, а белых – от красных. В том и в другом случае ему грозила смерть за укрывательство. Но он был выше страха. *** – Хорошо, Ярик, кристалл у тебя, и ты сидишь с ним в обнимку на берегу моря. Дальше что? – Раз все вокруг только формы энергии, вот мы  и преобразуем ее, к примеру… в пустыню! Уберем следы цивилизации. А кристалл нам поможет. – Не понял! Зачем? – Мы эту пустыню за копейки скупим – кому она будет нужна? – А люди? – Они сами сбегут. – И что потом? – Сдадим в аренду. – Ха! Кому?! – Ты знаешь, что Англия в XVIII веке собиралась по договору с Россией возить в Крым каторжников? Представляешь, какие это деньги?! – Первый раз слышу. – Ха! Вот ты там учишься, а историю страны не знаешь. В XVIII веке Англия – это толпы обездоленных голодных бродяг.* Там за кражу носового платка в тюрьму бросали. Закон позволял детей казнить с восьми лет. Каторжников эта страна отправляла в свои американские колонии, но  в 1776 году те обрели независимость. Англия стала расселять уголовников на отслуживших свой век баржах, полагая, что независимость в Америке – это «временные беспорядки». Но время шло, количество плавучих тюрем угрожающе нарастало. А тут Россия воинствующий Крым к себе присоединила. Почему бы не скинуть туда свои отбросы общества? – Цветущий край заселить каторжанами? – Видел бы ты, как выглядел этот цветущий край в момент присоединения его  к России! Обезлюдел он  к этому времени. Неухоженный, без дорог, с проблемой питьевой воды, массой малярийных комаров! Новых поселенцев он не привлекал и лежал тяжким финансовым бременем на плечах нового хозяина. – Это ты про Крым? – Нет, это  я про английских уголовников. Бесчеловечные условия содержания, ужасающая грязь, невиданное скопление людей в маленьком пространстве привели к эпидемии заразных болезней. – И это все должно было приплыть к нам в Крым? – Да. Такое предписание от  императрицы Екатерины II получил российский дипломат в Лондоне граф Семен Романович Воронцов. Все было решено на государственном уровне двух стран – России и Англии. Дипломат Воронцов тонко разрулил эту ситуацию. Он написал российской императрице хвалебное письмо: «Прилично ли, чтоб в свете думали, что  в счастливое царствование Великой Екатерины Россия служит ссылкою Англии и что ничем не славный, а еще менее великий Георг III осуждает своих преступников наказанием ссылки равномерно в Россию, как  и на африканские берега?» Сделка не состоялась. А каторжан Англия потом отправила в Австралию – и там было загублено большинство местного населения. Печатается с сокращением. Продолжение следует. Опубликовано: газета, №169 (4460). *Мнение автора публикации может не совпадать с мнением редакции. Хотим напомнить нашим маленьким (и взрослым) читателям, что Англия 18 века это не только "армия голодных бродяг", но и колыбель передовых научных знаний, философии и просвещения. Именно здесь было основано Лондонское Королевское Общество в 1660 году (за 100 лет до описываемых событий), до сих пор являющееся крупнейшим и авторитетнейшим научным институтом. Английский 17 и 18 век подарил миру таких величайших ученых как Исаак Ньютон, Адам Смит, Генри Кавердиш, и многих многих других людей, без которых развитие современных наук было бы невозможным. И если сравнивать условия жизни в Англии 18 века и России 18 века, то едва ли Россия имела хоть какой-то шанс на преимущество (с учетом высочайшей смертности, антисанитарии, отсутствия медицины, преступности и т.д.) Стоит также упомянуть, что более 90% населения России являлось крепостным до 1861 года; то есть, фактически люди были рабами высших сословий, и не имели никаких прав. Прим. ред.