Тюменские хроники «Зодчих»
Известная советская группа гастролировала по всей Тюменской области
Валерий Сюткин, Александр Белоносов, Геннадий Гордеев, Александр Шевченко, Борис Носачев, Валерий Анохин, Юрий Давыдов, Юрий Лоза… Когда‑то, совсем молодые, эти ребята входили в Тюменскую филармонию с легкой снисходительностью, что ли. Им предстояло жить и работать в Тюмени.
– Слава богу не было возможности фотографировать, а то бы сохранился снимок, где мы со снисходительным взглядом входим в Тюменскую филармонию – приехали устраиваться на работу. Конечно, были молодые, дурные, не понимали, что надо утверждаться в новых условиях. В Тюмени это было очень сложно и в бытовом, и в географическом, и в транспортном плане. Трудно было, – спустя много лет вспоминает Юрий Давыдов.
Что делали в Тюмени именитые москвичи? Работали в Тюменской филармонии? Многие, узнав об этом, удивляются: серьезно?
Во-первых, именитыми они стали намного позже. Во-вторых, музыкальные коллективы в СССР были приписаны к областным филармониям. Мест в «Москонцерте» хватало далеко не всем.
В-третьих, Тюменская филармония искала молодых и энергичных – на северные стройки, к комсомольцам, которые давали стране нефть и газ, нужно было отправлять таких же энтузиастов, живущих своим делом. Так что выбор у московских «Гусляров» – будущих тюменских «Зодчих» – был невелик: либо полулегальное существование группы в Москве, либо концертная деятельность где‑нибудь на периферии. Они выбрали Тюмень.
На тюменской сцене сложился золотой состав «Зодчих». Юрий Лоза появился чуть позже, в 1983‑м. Его песни уже официально не разрешались к исполнению, но «Плот» пела вся страна! В 1985‑м в «Зодчие» пришел Валерий Сюткин, музыкант из сомнительной, по официальным меркам, группы «Телефон».
– Они были такие светлые и начинали с композиции на стихи Кедрина «Зодчие». А это так соответствовало настроениям эпохи освоения нефти и газа в Тюмени, – вспоминает начальник отдела творческого планирования Светлана Чуева. – Они работали по всей области, шли за нефтяниками, газовиками и работали в тех же условиях.
Концерты артистов на буровых, в сельских клубах, на трассах трубопроводов или на лесозаготовках были неотъемлемой частью процесса освоения Тюменского Севера. Это предписывал специальный приказ Министерства культуры СССР «О культурном обслуживании вахтовых и трассовых поселков». Приказ был ответом на многочисленные просьбы. Молодые покорители Севера, дававшие стране нефть и газ, хотели отдачи не только в виде хорошей северной зарплаты.
– Первая поездка была по Северу – романтика, на вертолетах с открытым окном: лето, Сибирь, простор! У нас, москвичей, просто башка отъезжала. В Белоярске – полярный день, мы после концерта в час ночи шли загорать! – делится Юрий Давыдов.
Но Тюмень не только щедро делилась с музыкантами северной романтикой. Она стала для них настоящим спасением.
– Я был в Москве бомжом, поэтому мне необходима была ведомственная прописка, ее сделали здесь (в Тюмени – прим. ред.). У нас была репетиционная база в Москве, и у меня были две бумажки, которые спасали от любого милиционера: я прописан в Тюмени, но в Москве репетирую, – вспоминает Юрий Лоза. Кстати, Лозу в Тюмени объявляли Юрием Савичем, чтобы не дразнить чиновников опальным именем.
Непокорные музыканты в то время запросто попадали в черные списки Министерства культуры, чиновники периодически разгоняли то одну, то другую группу. А в Тюмени в творческую жизнь «Зодчих» никто не лез. Более того, их защищали перед Москвой. Как-то начальник Главтюменьгеологии Фарман Салманов зашел к ребятам в гримерку. На дворе 1985 год. В «Комсомолке» вышла статья «Барбаросса рок-н-ролла», в которой досталось всем вокально--инструментальным ансамблям страны за неправильную идеологию. Существование многих групп оказалось под угрозой. Этой бедой «Зодчие» поделились со своим гостем. Уже на следующий день в Министерство культуры СССР ушло письмо в защиту музыкантов … от имени двухсоттысячного коллектива тюменских геологов. Тюмень отстояла «Зодчих».
