Увидела свет вторая премьера драмтеатра в этом сезоне
Второй новинкой от «драмы» стал спектакль малой формы «Анна Франк». «Обкатку» на журналистах премьера выдержала с успехом. Первые официальные показы 25 и 26 ноября также прошли на высоте человеческих чувств. По всему, «жизнь в одно действие» на долгое время станет украшением экспериментальной сцены «На пятом».
Тюменский драматический театр остается верен выбранному на 158-й сезон пиар-курсу (молодость – и никак иначе), а потому и премьеры предлагает зрителям соответствующие: задиристости в них больше, чем лирики, а на авансцене, выжимая эмоции, трудятся недавно принятые в труппу актеры.
Второй дебют. И снова удачный!
Пьесу по реальному дневнику еврейской девочки, вместе с семьей в годы Второй мировой войны попавшей в оккупацию в Нидерландах, написала Ася Волошина. За режиссерскую часть взялся артист Александр Тихонов (в подобной роли он выступал несколько лет назад с «Методом Гренхольма»). Актерская команда подобралась яркая: Валерий Рябков, Кристина Тихонова, Константин Антипин, Сергей Калинин, Сергей Скобелев, Ольга Игонина и две недавно принятые в труппу красны девицы Елена Цыбульская и Софья Илюшина. Главную роль – Анну Франк – как раз сыграла Цыбульская. Кстати, в Государственном академическом русском драматическом театре Уфы, где она работала до переезда в Тюмень, начинающая актриса выходила в этом же образе, правда, в спектакле по другому материалу.
Постановки «На пятом» – всегда испытание. Хоть для актеров, хоть для зрителей. Друг от друга обе «команды» находятся на расстоянии вытянутой руки – ни соврать, ни отмотать назад, словно пленку. «Самое сложное для артистов и постановочной группы – первые пять минут наедине с гостями. Мы чутко ловим ваше дыхание. Если вдох-выдох прошли нормально, за дальнейшее можно не переживать», – поделился Александр Тихонов после сдачи.
Своим вторым дебютом на тюменской сцене в качестве «дирижера процесса» он доволен. Несомненно, пригодился прежний опыт – и в «Методе Гренхольма», и в «Крейцеровой сонате», которую делал вместе с Александром Баргманом. Спектакль «Анна Франк» строился на добрых советах – не учителя ученикам, а друга более молодым друзьям.
От реального до вымышленного
Резонный вопрос: почему именно этот материал и в это время, когда и май позади, и стихи о войне выучены и прочтены?.. Александр Тихонов говорит, что история подростка, который в самых жутких условиях умудрился остаться счастливым, таким солнечным зайчиком и колокольчиком, находится вне времени и пространства. Кроме того, ее обязательно нужно включить в школьную программу. Полотно, сотканное Асей Волошиной из дневниковых записей девчонки, более двух лет прятавшейся на чердаке конторы своего отца, не вещает о фашизме как явлении. Оно о людях вообще, которые хорошие и плохие дела творят вне зависимости от национальности.
Кстати, реальную Анну, ее сестру Марго и родителей, а также спасавшихся вместе с ними соседей: дантиста Фрица Пфеффера (в дневнике Анна назвала его Альфредом Дюсселем) и семью ван Пелс из Оснабрюка (они получили псевдоним ван Даан) – немецкой полиции выдал знакомый Отто Франка Тонни Аллерс. За семь с половиной гульденов. Это выяснилось много позже, в 2002 году, когда все герои печальной истории стали пеплом и тленом – кто-то умер от голода и тифа, а кого-то отравили в газовой камере. Один Отто дожил до 1980-го, ведь тогда, во время войны, только ему удалось дотянуть до прихода в Нидерланды англичан. А вот сестры Франк «разминулись» с союзниками на несколько дней: они угасли от тифа в Берген-Бельзене в начале марта 1945 года, лагерь же освободили 12 марта… Дневник Анны в виде писем вымышленной подруге Китти, впоследствии переданный отцу, стал «очевидцем» душевных переживаний взрослеющего ребенка за решеткой из панцирной сетки старой кровати.
Капли света в мрачной истории
Вы думаете, что разрыдаетесь и не сможете остановиться от столь тяжелого произведения? Возможно, так и будет, если вам попадется первоисточник – изданный после войны дневник Анны. Но Ася Волошина постаралась вытянуть на свет все краткие моменты идиллии семей Франк и ван Даан и примостившегося рядышком Дюсселя, наполнила пьесу юмором и добром. И в убежище была какая-то жизнь: дантист лечил зубы, колбасник придумывал рецепты, женщина в теле делала зарядку и варила прозрачный суп, подростки влюблялись и заигрывали. Нужно было соблюдать лишь два правила: не раскисать и вести себя тихо, запредельно тихо!
...Но все-таки в уголках глаз даже самых суровых зрителей должна блеснуть хотя бы малюсенькая слезинка. По тому, что быстротечно и конечно: по детству, миру и свободе быть таким, каким хочешь.