Кто куда, а я в сберкассу!
Одной из примет возвращения к нормальной жизни в Тюмени в 1923 году стало открытие сберегательной кассы. Первое известие в местной газете об открытии сберкассы появилось в Тюмени 11 мая 1923 года.
Кассы открывались в соответствии с постановлением Сов-наркома от 26 октября 1922 года в целях «предоставления населению способов к безопасному и выгодному хранению свободных средств, для привлечения вкладов с наращением процентов и с правительственной гарантией вкладчиков от убытка при обес-ценивании советских денег».
В отличие от дореволюционных сберкасс, которые официально назывались «государственные сберегательные», вновь открываемые стали называться «государственные трудовые сберегательные кассы».
Открытие сберегательной кассы в Тюмени в тот период являлось насущной необходимостью. В условиях свирепствовавшей инфляции, при отсутствии банковских учреждений, где можно было разместить на какое-то время свои скромные сбережения, городское население вынуждено было тратить зарплату на рынке, зачастую приобретая не совсем нужные в хозяйстве вещи.
Вновь открываемая сберегательная касса гарантировала, что она не только вернет внесенные вклады с процентами на них, но и застрахует от падения курса рубля по бюджетному индексу (в золотом исчислении) с надбавкой соответственно степени падения курса рубля.
Задача организаторам сберегательного дела в Тюмени, как и по всей стране, предстояла очень сложная. До революции сберегательные кассы получили широкое распространение в губернии, система работала очень четко, но последующая сначала фактическая ликвидация, а потом и законодательная (в период военного коммунизма были ликвидированы все банковские учреждения), утрата вкладчиками своих многолетних сбережений полностью подорвали доверие к банковской системе.
Местная власть в лице губ-экосо (губернского экономического совета) с большим интересом подошла к открытию сберегательных касс в губернии. Губфинотделу было поручено разработать мероприятия по проведению агитационной компании. Вкладчикам гарантировалась тайна вкладов, предоставлялись некоторые льготы – освобождение от гербового сбора, выдача бесплатно книжек, возможность внесения вкладов несовершеннолетними и перевода вкладов на других лиц. Вклады можно было вносить до совершеннолетия ребенка, до окончания курса в учебном заведении, на погребение и т.п.
В этих случаях деньги кассой выдавались лишь при наступлении соответствующих событий. Особо подчеркивалось, что никаких формальностей по утверждению в правах на наследство не потребуется – достаточно представить сберегательную книжку и удостоверение о смерти вкладчика. Гарантировалось, что при внесении вклада на свое имя вкладчик может взять вклад в любое время или изменить условие вклада.
С точки зрения сегодняшнего дня все эти условия представляются сверхлиберальными, но иных вариантов у государства не было, поскольку формальности только бы отпугнули и без того уже битых потенциальных клиентов.
Предусматривалось, что при желании вкладчик может накапливать суммы для оплаты налогов и за коммунальные платежи, получая при этом проценты. В целях популяризации услуг сберкасс активно проводилась агитационная компания, в первую очередь силами агитпропа губкома РКП и профсоюзными организациями. В одной статье агитаторы явно дали маху, назвав ее «Сбережения на черный день». Подобные названия встречались в дореволюционной прессе, но в новое время они уже были недопустимы.
В более поздних памятках по сберегательному делу доводилось встречать разъяснения, что подобных названий быть не должно: какие черные дни могут быть у советского человека?
11 июня 1923 года долгожданное для многих событие состоялось – при Тюменском губфинотделе открыта Государственная трудовая сберегательная касса. Местная печать отмечала: «Рабочие, видимо, поняли всю пользу открываемых касс и спешат внести свои сбережения, гарантируя их от обесценения».
Классовый характер вновь открытых банковских учреждений настойчиво подчеркивается – сберкассы – трудовые, вкладчики – рабочие. И это вполне объяснимо – в отличие от дореволюционных сберегательных учреждений, потенциальная клиентура кардинально изменилась. За два дня – по 13 июня – в кассу поступило 25 316 рублей дензнаками 1923 года. Взносы поступали как от отдельных вкладчиков, так и от коллективов. Прием производился по курсу золотого рубля и с начислением 6 процентов годовых. Пробный шаг в целом оказался удачным, к концу месяца от 34 вкладчиков поступило вкладов на сумму 143 466 рублей, а выдано по требованиям вкладчиков 8 857 рублей. Это позволило организаторам обратиться с запросами в почтово-телеграфные конторы, уездные финотделы, станции железных дорог, то есть туда, где до революции существовали сберкассы, о необходимости их открытия.
Надо отдать должное агитаторам: они готовили качественные материалы для привлечения клиентуры. Названия некоторых статей говорят сами за себя: «Страхуйте свой заработок», «Как сберечь 10 копеек?», «Трудовые сберегательные кассы и размен червонцев». Вот небольшой фрагмент агитационных материалов: «Рабочий и служащий, при стремительных скачках «советского рубля», вынужден был до сего времени свой ежемесячный заработок затрачивать сразу при его получении во избежание потери ценности.
У владельца заработка отнималась возможность расходовать его целесообразно… Крестьянин даже больше, чем служащий, всегда терпит на падении ценности денег. Он, удаленный от города, вынужден, в силу необходимости, хранить известное время на руках часть денежных знаков… А копить на дому в кубышках – это значит потерять почти половину в месяц-два… Рабочий и служащий, торопитесь страховать свой заработок. Крестьянин – страхуй сбережения».
В данном случае призывы были услышаны, поскольку они в действительности отражали насущные потребности населения и предлагали действенное средство решения проблем.
