Ветка белой сирени

Ветка белой сирени. .

О необыкновенной любви, верности и горячем сердце

Эта история произошла в семье купца Андрея Текутьева в 1913 году. К тому времени Андрей Иванович ушел с поста градоначальника Тюмени. Оставаясь при этом старостой Градо-Спасской церкви, он вынашивал план строительства северного придела этого храма.

В летние месяцы купец проживал в своей загородной резиденции села Зырянского. Здесь неподалеку на реке Пышме находилась его водяная мельница, купленная в 1898 году у братьев Василия и Дмитрия Волчихиных. Ныне эта текутьевская заимка находится недалеко от села Онохино и здесь располагается детский оздоровительный лагерь. Для ясности нужно отметить, что позднее, в 20-х годах прошлого века, село Зырянское объединилось с Онохино.

Символ весны

Именно на этой купеческой заимке, рядом с промышленным предприятием рос куст белой сирени. Кто  и когда посадил его, неизвестно, скорее всего, Текутьеву оно досталось от прежних хозяев. Андрей Иванович каждый раз весной, когда зацветала сирень, срывал веточку, отправляясь в город вместе со смотрителем городской больницы Дмитрием Витко. Эта веточка предназначалась любимой жене Евдокии Яковлевне. И так в течение 15 лет по весне купец привозил из загородной заимки на пролетке, запряженной парой резвых лошадей, ветку ароматной белой сирени. Это стало доброй традицией в семье Текутьевых.
В доме на улице Иркутской, 47 (ул. Челюскинцев) г. Тюмени, где располагались городские апартаменты купца, его ждала жена Авдотья, или Авдотьюшка, так обычно звал свою супругу Текутьев. Цветок сирени стал своего рода символом весны.

Голубиная любовь

В голубятне рядом с домом Текутьевы держали много белых голубей. Хозяин дома питал особую страсть к пернатому царству. И нужно отметить, что и Евдокия опекала пару голубей. Любимчик голубь Семка так «прикипел» к Евдокии Яковлевне, что следовал за ней, словно дворовая собачонка. Об этой странной привязанности голубя знали многие жители квартала. Стоило хозяйке усадьбы выйти на крыльцо, как тут же появлялся Семка, готовый сопровождать «свою» госпожу.

В середине января 1913 года Евдокия заболела. Ей шел 75-й год. Она редко выходила на улицу. Больше сидела у окна. Окно в спальне выходило во двор усадьбы. Весной прислуга открывала окно и голубь устремлялся к хозяйке, усаживался на подоконнике.
Если в непогоду окно было закрыто, Семка кружил где-то рядом, выписывая фигуры высшего пилотажа. Этим он радовал свою хозяйку, проводил своего рода птицетерапию, от которой больной Евдокии становилось лучше.

В конце мая, когда вновь расцвела сирень в палисадниках городских домов и благо­ухающий аромат наполнил воздух улиц, Евдокия Яковлевна ждала от мужа, как  и прежде, веточку белой сирени. Но Анд­рей Текутьев, возвращаясь с загородной заимки, цветов больше не привозил: куст сирени за ту холодную зиму вымерз, а из-за большой загруженности коммерческими делами он просто забыл о своей многолетней традиции.

Голубь Семка, напротив, об этой привязанности хозяйки усадьбы помнил и, пока цвела сирень на улицах Тюмени, стал приносить маленькую кисточку в клюве для Евдокии Текутьевой. Так как окно теперь всегда было закрыто от комаров, верный пернатый порхал в воздухе в проеме рамы. Евдокия Яковлевна была очень рада этой утехе и заботе о себе со стороны голубя Семки.
Однажды она рассказала мужу об этом, но вечно занятый Текутьев не придал тому значения. «Вечно ты, Авдотьюшка, что-то выдумываешь, – заметил он. – Тебе, видно, эта история во сне приснилась».

28 июня супруга бывшего градоначальника Тюмени скончалась. Андрей Иванович потерял жену, друга и соратника во всех благих начинаниях. Она являлась для него Музой и ангелом-хранителем. Евдокию Яковлевну знали в городских школах и училищах. Ни один праздник в этих учреждениях не проходил без ее участия. Ее горячее сердце было целиком отдано тюменским детям. Она всегда спешила к ним с помощью. Особенно опекала тюремную школу, где учились дети осужденных матерей. Этот гражданский подвиг Евдокия Текутьева с гордостью несла по жизни.

Преданное сердце

Похоронили ее  в саду Спасской церкви 30 июня. На следующий день Андрей Текутьев утром пришел на могилу жены. Сторож церкви Петр Шешуков, как обычно, поприветствовал старосту, после чего Текутьев прошел к свежей могилке. Хотел молча почтить память
покинувшей этот мир жены, но, приблизившись к могиле, вскинул руки вверх, будто просил объяснения у самого господа Бога и воскликнул: «Семка, Семка, и ты ушел от меня!» У холмика могилы любимой Авдотьюшки лежало тельце голубя. В клюве он держал маленькую веточку сирени с двумя зелеными ягодками.

Текутьев не сразу понял, что произошло. Утренняя тишина в Спасском саду помогла ему сосредоточиться. Наконец вспомнил, что Семка не так давно лишился своей подруги голубки, которую растерзал ястреб-голубятник. Смерть же Евдокии только усилила страдания птицы. Текутьев понял, что это была не просто ее привязанность к человеку. Это была самая насто­ящая любовь.
Он на минуту представил, как голубь в день похорон кружил над Спасским храмом, а после набрал высоту и стремительно пал вниз к могиле любимой хозяйки. Его крылья были крепко прижаты к тельцу, а в клюве намертво зажата веточка сирени.

Текутьев взял в руки голубя и прижал к груди. Затем попросил сторожа прихода похоронить Семку в холмике могилы жены.  Двести шагов до дома Анд­рей Иванович шел очень медленно. Может быть, смерть жены и птицы и подвигли его  к строительству северного придела к Спасской церкви. Он хотел не просто расширить храм, а  воздвигнуть памятник архитектуры культового значения.
Жемчужина Тюмени – Спасский храм на славу удался благодетелю города. Если в Санкт-Петербурге на одном из мостов установлен памятник маленькой птичке чижику, то Тюмень по праву может связать строительство придела Спасской церкви с голубем Семкой, который был  в семье Текутьевых олицетворением великой любви птицы к человеку.

Владимир КАЛИНИНСКИЙ, краевед-исследователь, член Союза журналистов России