В поисках лучшей доли
После отмены крепостного права тысячи крестьян отправились в Сибирь
Начало в № 126, 129, 133, 136, 138
Очевидец писал, что «вместе с массами переселенцев в Сибирь хлынули толпы предпринимателей и дельцов всякого рода; создались и создаются центры мукомольной и маслодельной промышленности, растет экспорт скота, кои, разного рода живности; торговля сельскохозяйственными орудиями достигает таких размеров, что в одном Челябинске действует 14 складов с оборотами от 70 тысяч до миллиона рублей».
Вопросы переселенческого движения все время продолжали оставаться предметом внимания премьера Петра Столыпина. В частности, на заседании правительства 7 июля 1909 года рассматривался вопрос «О бесплатной перевозке переселенцев и ходоков в 1909–1910 гг.». Кстати, в прекрасной книге Тюкавкина «Великорусское крестьянство и Столыпинская аграрная реформа» – научной и одновременно содержащей массу любопытных деталей – сообщается, что с 1908 года «началось массовое строительство вагонов новой конструкции, довольно удобных, с водяным отоплением, с туалетами, с титанами с кипятком для переселенцев. Из них стали формировать переселенческие поезда. В 1913-м их курсировало 3,4 тысячи».
В августе-сентябре 1910 года с целью выработки более эффективной политики освоения Сибири Столыпин вместе с Кривошеиным совершили поездку в районы Поволжья и Сибири. Конечным пунктом их пребывания в Сибири стало появившееся в степи в 1909 году селение Славгород. Жители села обратились к премьеру с просьбой присвоить Славгороду статус города, и такое решение было принято. Во время поездки Столыпин сделал кратковременную остановку и в Тобольской губернии – в Кургане, Макушино, Лебяжьем.
Самые первые впечатления от поездки Столыпин изложил в письме императору от 26 сентября: «На днях будет представлен Вашему Величеству общий мой с Кривошеиным всеподданнейший отчет о нашей поездке.
Общее мое впечатление более чем утешительное. После страшной встряски Россия, несомненно, переживает сильный экономический и нравственный подъем, которому сильно способствует и урожай последних двух лет.
Сибирь растет сказочно: в безводных степях (Куландинска), которые два года тому назад признавались негодными для заселения, за несколько последних месяцев выросли не только поселки, но и почти города. И прорывающийся из России в Сибирь смешанный поток богатых и бедных, сильных и слабых, зарегистрированных и самовольных переселенцев – в общем, чудный и сильный колонизационный элемент. Прибавлю, элемент – крепко монархический, с правильным, чистым, русским миросозерцанием. «Мы верим в Бога, верим в Государя, просим: дайте нам церковь, дайте школу», – вот общий крик всех сибирских переселенцев. В каждом селе нас встречали многолетием Вашему Величеству, везде просили передать царю-батюшке о любви народной…
Но утешительное настоящее не должно заслонить от нас осложнений в будущем… Все это и многое другое – вопросы срочно настоятельные. Иначе
бессознательно и бесформенно создастся громадная, грубо-демократическая страна, которая скоро задавит Россию европейскую».
Ответы на «срочно настоятельные» вопросы
Как решать эти «срочно настоятельные» вопросы Столыпин и Кривошеин изложили в записке «Поездка в Сибирь и Поволжье». После знакомства с запиской поражают как минимум две вещи: оперативность, с которой она подготовлена (20 сентября вернулись в Петербург), и деловитость Столыпина в решении возникших в ходе поездки вопросов. И о том, и о другом свидетельствует письмо Столыпина от 30 сентября Кривошеину: «Многоуважаемый Александр Васильевич, возвращаю Вам внимательно мною просмотренный и талантливо составленный проект отчета по Сибири.
Я бы хотел лишь остановить Ваше внимание на одном соображении и на одной частности. Дело в том, что хотя поездка наша по Сибири не имела характера ревизии, а скорее экономической разведки, но ознакомясь с краем, не можем пройти мимо внешних условий, тормозящих его развитие…
Частный вопрос, это вопрос о городских поселениях. Вы помните просьбы поселков Камня, Канска, Татарки, Боготола, Тайги о даровании им хотя бы упрощенного городского управления. Вы помните, что этому мешает застройка их на крестьянской земле, несогласие крестьянских общин, отсутствие выгонной земли. Я нахожу, что это – не препятствия, что если будем распутывать все эти отношения – пройдут года и мы будем искусственно замораживать рост естественно развивающихся местностей. Поэтому я твердо решил, что надо перескочить через все препятствия и немедленно довести это дело до конца. В течение октября внесу представление в Совет министров о введении во всех этих поселках Городского положения в порядке управления».
По поводу активно поднимаемого некоторыми сибирскими публицистами вопроса о введении земства Столыпин в одном из писем заметил, «когда пройдет лихорадочный период заселения Сибири, когда завяжутся, создадутся общие интересы и образуется однородное население и оно перестанет быть механическою смесью пермяка, полтавца и минчанина, тогда настанет пора подумать и о земстве».
Незадолго до смерти, 12 июня 1911 года из отпуска в своем письме Кривошеину премьер писал: «Я с большим удовлетворением ознакомился здесь на свободе с присланною Вами мне еще 21 апреля справкою о выполнении наших дорожных предположений.
Наша скромная поездка, превращенная левою прессою в «феерическую» и «потемкинскую», видимо, оставит все же кое-какой след. Теперь мне пришла мысль, что эту справку следует переделать для печати: для публики важны реальные результаты и их надо подчеркивать.
Что Вы думаете о напечатании сухого перечня задуманного нами и, напротив, осуществленного в «Правительственном вестнике»?».
Столыпин придавал важное значение регулярному информированию общества о мерах по освоению территорий за Уралом. По его инициативе отчеты переселенческого управления стали печатать традиционно в зеленой обложке, на хорошей бумаге, с прекрасными иллюстрациями. Даже в наше время они являются богатейшим документальным источником, содержащим не только аналитический материал, но и создающим определенное эмоциональное восприятие.
«Правительство никого не приглашает на переселение»
«Помощь правительства оказывается только тем, кто, прежде чем двинуться с семьей на новые места, приищет землю для переселения, осмотрит ее и форменным порядком зачислит за собою свободный участок сам или через доверенного своего ходока.
Такое правило установлено, чтобы предупредить разорение от необдуманного переселения в места, где подходящую землю найти трудно или где она отдана уже другим.
Необходимо – и об этом заботится правительство – чтобы все, решающиеся на такое трудное и опасное дело, как переселение, были хорошо ознакомлены со всеми законами, правилами и порядками по ходачеству и переселению, с льготами, какие предоставляются лицам, переселяющимся в установленном законом порядке, и знали также о всех тех трудностях, какие выпадают на долю переселенцев», – так начиналась краткая справочная книжка «Переселение за Урал в 1911 г.», издание переселенческого управления.
Несмотря на строгий тон справочного пособия, работа по оказанию содействия переселенцам и центральной, и местной властью, проводилась огромная. Убийство Столыпина в сентябре 1911 года принципиально в переселенческой политике уже ничего не могло изменить: заданный им вектор развития переселенческого движения, собранная команда единомышленников в Главном управлении землеустройства и земледелия во главе с Кривошеиным обеспечивали успешную реализацию намеченных мер. Самое главное – уже сложилась довольно четкая система организации перевозки и обустройства огромного количества переселенцев.
Обзор Тобольской губернии за 1914 год представляет переселенческое дело для местной власти уже как совершенно будничные заботы: «Водворенные в 1914 году переселенцы распределяются по уездным районам следующим образом: Тобольский – 104 семьи, Ишимский – 512 семей, Курганский – 77 семей, Тарский – 866, Туринский – 580, Тюкалинский – 644, Тюменский – 186, Ялуторовский – 46. В отчетном году оказана ссудная помощь на хозяйственное устройство всего 7022 семьям переселенцев в сумме 597621 руб. 98 коп., или в среднем на семью по 85 руб. 11 коп. Против предыдущего года средняя ссудная помощь при расчете на одну семью увеличилась на 28 руб. 16 коп., или 32,9 процента».
Современные исследователи отмечают, что при всех издержках, «с экономической точки зрения, реформа была необходима... Переселенцы, еле сводившие на родине концы с концами, становились в Сибири более или менее крепкими хозяевами. Землепользование одной переселенческой семьи на новом месте было в шесть-семь раз, а посев в два-три раза больше, чем в Европейской России. Материальное благосостояние новоселов росло с каждым годом. В 1907–1915 годах в Тобольской губернии осело почти 170 тысяч крестьян».
Всего же за Урал в 1906–1914 годах переселилось 3772 тысячи человек (с 1894 по 1905 гг. – около миллиона), из них осталось 2745 тысяч человек, причем с 1911-го темпы переселения увеличивались.
Александр ВЫЧУГЖАНИН, кандидат экономических наук
