Первая мировая в судьбах сибиряков: люди
На экранах страны прошел фильм «Адмирал» о жизни и деятельности Александра Колчака – адмирала флота, полярного исследователя, в Гражданскую войну верховного правителя России. Фильм хорош, красив. Наверное, не все в нем исторически верно, но это уже следствие личных замыслов и вымыслов сценаристов и режиссеров. Однако фильм заставил задуматься о нашем прошлом, о судьбах людей. О двух из них – мой рассказ.
Дмитрий Петров
В далекие шестидесятые годы прошлого века я часто общался с одним из старейших жителей села Лариха Дмитрием Петровым. Расспрашивал о Гражданской войне в нашем регионе, становлении советской власти. Дмитрий Васильевич рассказал о своем участии в событиях того времени.
Дмитрия Петрова мобилизовали в царскую армию в 1915 году, так как шла Первая мировая война. На Западный фронт он не попал, был отправлен на восток. Служил в Благовещенске, там же встретил известие о революции, об отречении царя от российского престола. В армии начались волнения, появились советы солдатских депутатов, требовавшие роспуска армейских подразделений и полной демобилизации. Офицеры с трудом поддерживали дисциплину.
Часть, в которой служил Петров, весной 1918 года перебросили в Ново-Николаевск (Новосибирск). Там он и узнал о верховном правителе России Александре Колчаке и его ставке в Омске. В армии не было надлежащего порядка: снабжение никудышное, офицеры пьянствовали, солдаты мародерствовали, а часто просто убегали. Говорили: «Мы Колчаку присяги не давали, а кому присягали, того уж нет».
Весной 1919 года Дмитрий Петров убежал из колчаковской армии, сорвал погоны с шинели, а остальное, по его ошибочному мнению, не говорило о дезертирстве. В то время от Ново-Николаевска до Ишима непросто было добраться, тем более опасно показываться на станциях железной дороги, где постоянно дежурили солдатские пикеты. Все лето Петров мыкался по деревням, зарабатывая хлеб случайными подработками у богатых крестьян.
В ноябре того же года решил добираться до дома, но его поймали красноармейцы и этапировали в Омск. На привокзальной площади стояли красные бойцы с пулеметами. На крыльцо вокзала вышел комиссар и два часа говорил о насущных вопросах советской власти: о земле и мире, демократии и свободе, защите Отечества от посяганий иностранной интервенции, о Колчаке, который продался английским и японским милитаристам. Около десяти тысяч человек стояли перед агитирующим, и сомневаться им было некогда.
В конце концов вышли комиссары и командиры Красной армии и начали формировать из присутствующих армейские подразделения: взводы, роты, эскадроны. Так Дмитрий Петров стал красноармейцем. Он не вспомнил фамилию того комиссара, что сумел за два часа убедить озлобленных солдат занять сторону красных. Возможно, это был Смирнов – председатель Сибревкома. После Гражданской войны Петров до самого ухода в мир иной работал в колхозе.
Василко Красный
Летом 1974 года я проходил лечение в санатории в Львовской области (Украина). Моим соседом по комнате был водитель из далекого города Певека. Однажды в воскресный день мы с ним прогуливались по селу, заприметив скамью у сада в тени огромных деревьев, сели. Разговаривали, делились впечатлениями. Вдруг к нам подошел дед – довольно высокого роста и крупного телосложения, с седыми усами, в шляпе и белой рубашке с вышитым воротом.
– По разговору вашему, ребята, я понял, что вы сибиряки. Из каких мест? – громко заговорил он, мешая украинские и русские слова. Мой товарищ объяснил, что живет на краю России, из окна видно Северную Америку. Деда это объяснение не заинтересовало. А вот мое он принял близко. Я сказал, что живу между
Омском и Тюменью, в городе Ишиме.
Он внимательно выслушал и сказал:
– Ишим хорошо помню, и Омск знаю, и Тюмень. И сибиряков знаю – хорошие люди, немного грубоватые, но в беде человека не оставят, помогут. В крайнем случае хлебом да чаем угостят.
Пришла пора удивиться мне:
– Дедушка, как же ты оказался в наших краях и когда?
Дед, ничего не сказав, вдруг ушел и минут через пятнадцать вернулся с кувшином и стаканами в руках, разлил вино и произнес:
– Выпьем за Сибирь и за встречу с сибиряками!
Мы приготовились его слушать, и он не заставил себя ждать.
– Во время Первой мировой войны я был мобилизирован в австро-венгерскую армию, – начал он рассказ. – Западная Украина тогда находилась под их влиянием. Часть, в которую попал, направили на Восточный фронт в Россию. Собственно, фронт находился рядом, здесь же, в Галиции. Но повоевать не пришлось. Российские войска нас так двинули, что стало непонятно, куда бежать и где прятаться. Одним словом, попал я в русский плен. После всяких перемещений нас, несколько тысяч австро-венгерских солдат, выслали на поселение в Сибирь. Так я попал в Ишимский уезд Тобольской губернии. Недалеко от абатской деревни, не помню название той, в которой меня поселили, жил в работниках у зажиточного крестьянина. Ухаживал за скотом, пахал, сеял, боронил, возил на лошадях корма с поля, дрова, лес, выполнял все, что скажет хозяин. Работали вместе с ним и его сыном.
Хозяин решил строить жилье для сына, который собрался жениться. А тут революция, разруха, строительные материалы достать трудно. Вот летом 1919 года хозяин и послал меня в Ишим на лошади с повозкой купить гвоздей и еще всякой скобяной мелочи. В Ишиме я остановился у родственников хозяина, а сам пошел по магазинам и лабазам. Да только не туда попал.
Арестовали меня красноармейцы. Провели со мной агитационно-принудительную работу, в результате я стал красным бойцом и через неделю уже скакал на коне в эскадроне в сторону Омска «на Колчака». А еще через два месяца красные войска заняли Омск и колчаковцы бежали дальше в Сибирь, не очень-то и сопротивляясь. В Омске мне пришлось охранять на привокзальной площади пленных, беглых и даже таких же, как я, солдат, с которыми комиссары проводили агитационную работу. Впоследствии эти бойцы гнали белогвардейцев до самой китайской границы, громили банды Дутова и Семенова.
В Красной армии служил до 1922 года, в том же году мне предложили принять российское гражданство, но я отказался, и меня депортировали на родину. Львовщина тогда являлась территорией Польши. В свое село прибыл в длинной кавалерийской шинели, на голове буденовка с большой красной звездой. И до сих пор в селе меня зовут Василко Красный. Так-то вот... Очень мне хотелось бы побывать в Сибири, посмотреть, как там сейчас живут люди...
На этом дед Василий и закончил свой рассказ.
Послесловие
Дмитрий Петров и Василий Красный одинаково провели свою боевую молодость в сражениях с белым движением, с колчаковщиной. Неизвестно, были ли они знакомы, но служили в одной армии и жили потом в одном государстве. Их нет в живых. Мир их праху.
Роберт БЕЛОВ, с. Лариха, Ишимский район
