Были лугов Ишимских
От казахстанской границы до села Усть-Ишим Омской области вьется по равнине Тюменской области голубая лента реки Ишим. Реке сопутствует широкая, до десяти километров в некоторых местах, пойма, правый берег которой высокий, а левый пологий, с невысокими увалами, занятыми пашнями и перемежающимися березово-осиновыми колками.
Правый берег местные жители именуют Горой, но в разных поселениях есть другие названия: так, в Казанском районе ее называют Марьиной грядой, в Ишимском особо высокий обрывистый зовется Кучум-горой, одна из сопок – Горой любви.
На более пологом склоне близ города Ишима расположен пансионат «Ишимский», детские лагеря – лечебные и для летнего отдыха, зимние – спортивные. Территория покрыта вековым сосновым бором и представляет собой красивейшее в нашем районе место. Здесь проводятся спортивные соревнования, в основном по лыжным видам спорта. В пойме Ишима масса больших и малых стариц, богатых рыбой, окаймленных зарослями ивняка и небольшими березово-осиновыми рощицами.
В некоторые годы весной в Ишиме высоко поднимается уровень воды, и вся пойма представляет собой очень широкую реку с островками возвышенностей. В летнее время после схода половодья луга расцветают яркими красками разнотравья, духмяными, медовыми запахами веет даже на приличном расстоянии.
Тысячи рыбаков и просто отдыхающих устремляются на берега Ишима и стариц в выходные дни. Прекрасный отдых. Вот еще бы все задумались об экологической чистоте и не оставляли после себя горы мусора.
Большую часть года в нашей местности занимает зима, по-своему прекрасное время года, не портящее красоты лугового ландшафта. Нескончаемо длинны ночи в безмолвии осиновых лесочков и зарослей ивняка, в мерцании метельных сугробов. Днем солнце лениво проглянет из мглистой роздыми, красное, «заспанное», и спешит улечься за долами, за холмами.
На охоте
Охотник Сашка очень любит ходить на луг за зайцами, где подчас можно наткнуться и на рыжую плутовку лису. Хорошо катятся лыжи по морозному снегу, и все радует его: и легкий морозец, и безбрежность, необъятность земли, и собственная молодость.
Вот и сегодня: ушел далековато от села, а уже вечер – очень короток день, да ладно светлая лунная ночь. Громкая, оглушительная до звона тишина, и только неслышный шорох летящих снежинок. Это изморозь откладывается на деревьях, делая их сказочно красивыми. Беззвучное движение снежинок, которому нет конца, эта вечная неразгаданная тайна мироздания.
Выводок куропаток, услышав шаги охотника, с шумом нарушил тишину ивовых зарослей. Из глубины ельничка-соснячка появилось что-то лохматое, длиннорукое (а возможно, привиделось), красным огнем полыхнули глаза. И мгновенно исчезло в зарослях хвойных дерев, только снег посыпался с развесистых сосновых лап, да послышался хруст сухостоя.
«Леший», – мелькнуло в голове у Сашки, и холодок страха пробежал по спине, но он быстро взял себя в руки. «Да, наверное, это леший, а может быть, снежный человек.
Нет! Здесь его быть не может, – размышлял охотник. –А леший – это тайна леса. У него еще должна быть и жена, Лешачиха. Обычно она не такая, она земная, деревенская женщина – колдунья, ведьма. Время от времени летает на метле для встречи с Лешим. В деревне досужие люди знают такую ведьму, но никогда не показывают это. Боятся напастей».
Сашка, прибавляя ходу, идет своей же протоптанной лыжней вдоль реки, подальше от соснячка, в сторону деревни. «Гох-гох-го-го-го!» – раздается, как гром в тишине ночи, и звук этот уходит далеко по реке. Охотник вздрагивает от неожиданности, но он хорошо знает, что это лопается на реке лед, потому спокоен. А вот и жилье, усталый путник дома, в тепле семейном, домашнем уюте.
Тягуче тянется зима. Морозные ветры бьются о стены изб. Похохатывают дико вьюги, куролесит метель, мешая небо с землей: белую землю с обес-цвеченным стужей небом, где, точно золотая рыбка в сетях, бьется и не вырвется солнце из летучих вихрей пурги. Но всему приходит конец. Прибавляется день, и все выше поднимается дневное светило. Солнце! Больше и больше времени оно на небосклоне, улыбчивей прибывающие дни. Не за горами – весна.
На рыбалке
Но все-таки лучшее время на раздолье лугов – это лето. Самые короткие ночи, запахи луговых трав. Днем – крик кукушки, парная духота от земли, недавно освобожденной от половодья. Дожди, шумные, торопливые. Сполохи молний, раскаты грома во все поднебесье!
В полночь рыбак-удильщик Петр едет на любимую старицу половить карасей, встретить восход солнца. Он останавливает машину у дороги, вытаскивает рыбацкие принадлежности и идет к речке, на одному ему известное место. Устанавливает сиденье, стойки для удилищ, подкармливает рыбу, кидая в воду приваду, а затем и закидывает удочки.
Еще темно и Петр сидит, прислушиваясь к звукам и шорохам. Недалеко, на противоположном берегу, идут какие-то разборки, но слышно только «буль-буль, фр-фр, хр-хр» и далее все в таком же порядке. Это водяной сидит на осклизлой коряге, трясет лысой, с жидкой бороденкой, головой, отчитывает за что-то русалок. Но они мало внимают его нотациям, хихикая и шлепая друг друга ладонями по голым бокам.
Петр чувствует какую-тонеловкость от видений этихнеземных, мистических существ, но в то же время любопытство заставляет прислушиваться и внимать доходящим до него звукам. Он чувствует на себе чей-то острый взгляд и, оглядываясь в противоположную сторону, видит за зарослями рогоза пышногрудую русалку, которую так и хочется утащить далеко в росные травы...
А между тем розовеет восток, и начали просыпаться пернатые: в зарослях ивняка зазвенели трели сибирского соловья-варакушки; попискивая и летая с ветки на ветку, шумит листвой камыша юркая камышовка; на осине застучал дятел; послышалось нехитрое песнопение кукушки. Где-то далеко кричали журавли, в лугах скрипел коростель. А вот и сверкнул по верхушкам деревьев первый луч дневного светила. И через какие-то минуты показался диск ярко-красного солнца.
Солнце своим появлением объявило начало дня. Петр, очарованный восходом солнца, наконец-то обратил внимание на уды: поплавков-то нет! Он резко поднял удилище, и ему на грудь вылетел из воды блестящий на солнце серебряный карась. Началось уженье, притом весьма успешное.
Лето в разгаре
А на седьмое июля, Иванов день, купальской ночью, бабушка Катерина надевала за плечи рюкзак, брала в руки березовую клюку и отправлялась в луга на сбор целебных трав. Она травница-зелейщица и хорошо знает силу трав и их влияние на организм человека. Шла Катерина, и вдруг клубком, наподобие ежа, некий шар подкатился ей под ноги. Но она не растерялась и успела наотмашь ударить его клюкой.
– Аминь, рассыпься! – гневно прошептала она, и клубок пропал, словно провалился сквозь землю. Всякая нежить может быть видима только тому из простых смертных, кому она сама захочет себя показать. Исключение составляют люди, от природы наделенные способностью видеть явления потустороннего мира, или ведуны, приобретающие это долгими упражнениями.
Катерина начала собирать травы: вот плакун-трава, царь-траву выкопала, с ней никакое наваждение не страшно, сон-травы нарвала, одолень-травы с беленькими цветочками. Прострел-трава очень хороша, но за ней на болото нужно идти. Купыря на берегу накопала, излюдин-траву нарвала, любисток тоже попал в бабкин рюкзак. «Сорочьего мыла не забыть бы, – шептала сама себе зелейщица, – уж очень часто девки от морщин да веснушек требуют».
Череда с шалфеем у нее дома растут, не надо тащить с луга. А вот за приворот-травой придется лезть в речку, и Катерина направилась к старице, заросшей кустами ивняка и высокого камыша. У берега высоко подоткнула юбку, сняла нехитрую обувку и шагнула в воду, из-под нависших ивовых ветвей над водой на нее глянула большая, усатая, глазастая морда и, ударив мощным хвостом, как лопатой, обрызгала травницу. Несмотря на возраст, Катерина очень резво выскочила на берег.
– Сгинь! Нечистая сила! – громко прокричала она. Затем, успокоившись, собирала сухие палки и кидала в воду, полагая угнать подальше водную нежить. А за травкой все-таки слазила, уж очень трава эта ей нужна. Постоянно бабы в деревне просят услуги в приворотном деле произвести, и она никому никогда не отказывает.
Позже Катерина направилась в сторону дома и по дороге еще собирала травы: лабазник, подморенник, пижму, скрипун, подорожник, клеверок, хвощ, иван-чай, мяту перечную. В деревню пришла уставшая, но довольная сделанным.
На зорьке
Скоро осень, и от хлебных полей к деревне веет сытым запахом, словно горячий, прямо из печи, каравай разломан пополам, с огурцами и укропом –с огородных гряд. У лесных опушек вечерние тени пахнут гривами и росой. Август. На лугах стоят стога сена, а вокруг их запышнело отросшей травой-отавой. 31-го августа – лошадиный праздник Фрола и Лавра, а еще открытие охоты на водоплавающую дичь.
Охотник Сашка на луговой озеринке-болотинке сделал скрадок задолго до охотничьего праздника, целый шалаш из камыша-рогоза, а над водой настил из хвороста и каких-то найденных там же досок. Очень приятный скрадок, и видно из него все чистое зеркало водяной глади. Под открытие охоты он с вечера забрался в свое сооружение, боясь проспать зарю. Да очень утомительно ждать, и ночь-то уже не коротка. Охотник начинает помаленьку подремывать.
В полночь проснулся от каких-то неясных звуков. «Чавк-чавк-чавк!» – как будто кто-то ходит по отмели, чавкая болотными сапогами. На память приходит рассказ деда Алексея о том, что в этой озеринке когда-то очень давно утонул молодой парень, но тела его так и не нашли. И теперь он выходит ночами и бродит по камышам.
Сашка весь съежился не то от страха, не то от холода, а в темноте все: «Чавк-чавк-чавк!» На его шалаш, по всей вероятности, кто-то уселся, затрещала крыша и раздалось громко: «Кро-кро-кро!» А на ближайшей осине застрекотала сорока: «Страху-то!.. Страху-то!» Сашка схватил ружье, выставил его в отверстие шалаша и пальнул из обоих стволов. Все стихло, но охотничьих трофеев ему ожидать на утренней зорьке не придется...
P.S. Возможно, я не совсем обычно описал природу При-ишимья, но, наверное, читателям, особенно молодым, интересно именно в таком ракурсе посмотреть и вникнуть в тайны местной природы. И красиво, и таинственно, и есть над чем задуматься.
Рис. Дмитрия КОРОЛЕВА
